Евгений Герасимов: В Москве каждый может найти себя и добиться всего, о чем мечталось

Актёр, режиссёр, художественный руководитель Театра Луны, народный артист РФ, видный политический деятель, депутат Мосгордумы, заслуженный мастер спорта, президент Ассоциации боевых искусств, член Правления Союза кинематографистов РФ — далеко не все регалии Евгения Герасимова.

— Вы родились в Москве. Каким было ваше московское детство?

— Оно было прекрасным, замечательным. Родился я на Плющихе — угол Плющихи и Смоленки. Как когда-то сказал мой друг Михаил Иванович Пуговкин: «Мы дети асфальта!» Основное время мы проводили на улице. Хотя это не мешало мне отлично учиться. Играли в футбол, пинг-понг, вышибалы — всё на асфальте. Догонялки, казаки-разбойники. Детвора дружила между собой, дружили соседями, даже домами. Вместе с моей сестричкой выросли в коммунальной квартире, где проживали ещё восемь или девять семей. Наша комната была шестнадцатиметровой, хорошей, уютной, но одна семья настолько «переполнилась», что им пришлось поселиться в ванной комнате. Поэтому умываться приходилось на кухне в одном умывальнике на всю квартиру. Поэтому мыться мы с отцом ходили в местные бани, которые располагались в Ростовских переулках. Традиционно по выходным собирались родственники — общались, пели, застольничали. Мы предпочитали ездить к родным, у которых были ванны (смеётся).

Фото: © Наталия Киселева / Московский Театр Луны

— В какой школе вы учились?

— Получилось так, что учился в разных, так как менялись районы проживания. Учился я в четырёх школах, а закончил физико-математическую. Я любил коллектив, был его частью. Всё, за что я брался, мне удавалось.

— Москва вашего детства ограничилась Плющихой или были какие-то другие знаковые места, все ещё дорогие вашему сердцу? Какой была столица тех лет?

— Люблю ту Москву до сих пор. Маленькие дворики, тихие улочки, деревянные домишки, крыши, по которым мы лазали. Нам всё тогда было интересно, мы даже на свалку ходили, на Киевский вокзал бегали. Много ездили по Москве, до Новодевичьего монастыря, Зубовской, Смоленской, Арбата — это всё были места наших мальчишеских путешествий и познаний Москвы. Улица Горького нравилась.

— Как вы оказались в кино?

— После школы мы хулиганили на Плющихе. Проходила мимо ассистентка с «Мосфильма», говорит: «Что вы тут хулиганите, давайте лучше в кино сниматься». Мы обрадовались, распределили роли: кто покрепче, тот партизан, чекист, кто хилый — тот фашиста будет играть. На следующий день приходим в школу, учительница вызвала к доске одного из будущих потенциальных артистов (смеётся). Мы, конечно, ничего не учили, он вышел к доске и заявил, мол, вообще мы артисты, нам учиться ни к чему. Ему влепили двойку. Учительница спросила: «Кто ещё здесь артист?» Он нас сдал, мы все получили по «паре». Учительница довольно жёстко нас отругала: «Какая там ассистентка, какого «Мосфильма»?! Вы что, не знаете, что участились случаи кражи детей? О родителях подумайте! Они потом ещё и выкуп за вас выплачивать будут, если живыми останетесь!»

Фото: © Киностудия «Мосфильм»

— То есть напугала вас и, судя по всему, родителей? Как дальше развивались события?

— Прошло какое-то время, эта ассистентка дозвонилась до кого-то из наших родителей, объяснила им, что никакого криминального подвоха в её предложении нет, пригласила нас на «Мосфильм». Мы взяли с собой по перочинному ножу — отбиваться, если что, и поехали на троллейбусе на «Мосфильм». А там красота! Павильоны! Александр Птушко какую-то сказку снимал тогда. Царевна, озеро, принц! Фотографии известных актёров везде висят. Алексей Баталов мимо прошёл.

Нас посадили в небольшую комнату, дали учить текст.

Я скривился:
— Что тут учить-то? — интересно же там. — Вы знаете, я в туалет хочу.
И пошёл гулять по «Мосфильму». Мне встретилась другая ассистентка:

— Мальчик, а ты чего здесь делаешь?
— Да мне дали текст учить.
— Ты нам тоже можешь понадобиться, — говорит она. — Давай мы тебя сфотографируем, и я покажу твою фотографию режиссёру.

Потом я вернулся туда, где мне текст вручили, мы порепетировали. Всё это происходило перед летними каникулами, поэтому сразу после репетиции родители отправили меня в деревню к родственникам. А оказалось, что меня утвердили в два фильма сразу, причём один из них — «Полустанок», который снимал Борис Барнет. Телефонов тогда практически не было, я в деревне, в общем, не сложилось.

Фото: © Киностудия «Мосфильм»

— Жаль. Что же всё-таки стало путеводной звездой, которая осветила вам путь в мир кинематографа?

— Моя фотография. Она осталась в картотеке «Мосфильма». Через какое-то время меня снова пригласили, я сыграл Саньку Рымарева в картине «Они не пройдут», потом был фильм «Человек, которого я люблю». После чего режиссёр и сценарист Юрий Карасик сказал мне, что я талантлив.

Я взял взять тайм-аут. Во-первых, пришлось догонять по всем предметам, так как из-за съёмок я школу я ходил только по субботам. Во-вторых, нужно было подумать. Первый опыт в кино научил меня трудиться.

Тогда меня приглашал Станислав Ростоцкий в фильме «Доживём до понедельника», но я отказался. Но потом Юрий Карасик повлиял, рассказав мне о том, что их пригласил Рубен Симонов, чтобы они с Леонидом Завальнюком, автором сценария «Человек, которого я люблю», написали пьесу для Театра Вахтангова.
— А вот этот парень, который так замечательно в картине сыграл, артистом станет? — говорит Рубен Симонов.
— Нет, он математик! — отвечают ему Карасик с Завальнюком.
— Да вы что?! Какая математика?! Пусть поступает в Щукинское училище, я его потом в театр возьму. Сомнения для меня на этом закончились.

— 1972 год. Театр Маяковского под руководством Гончарова. Ролей у вас немного, но какие! «Трамвай «Желание»» Уильямса. «Человек из Ламанчи» Вассермана. «Дети Ванюшина». «Дума о Британке». «Человек на своём месте». Какая роль самая любимая?

— После театрального вуза меня приглашали во все театры. До сегодняшнего дня, когда я спустя тридцать пять лет вернулся в театр, это, конечно, главная роль Алексея в спектакле по одноимённой пьесе «Дети Ванюшина». Лучшая постановка Андрея Александровича Гончарова, величайшего режиссёра. Моя лучшая театральная работа. Хотя была ещё главная роль Педро в «Интервью в Буэнос-Айресе» Генриха Боровика. В финале я пел песню, в зале были чилийцы и чилийки, так вот, чилийкам прямо в театр вызывали «скорую». Катарсис от мощного спектакля и моего финального исполнения.

Фото: © Киностудия имени М. Горького

— Киногерои, которые запали в душу, есть? Чем запомнились?

— В одной из серий «Следствие ведут ЗнаТоКи», кажется, «Дело №11» или «Дело №13» «Любой ценой», где мой герой за деньги убил человека. Сильная роль, позволила перевоплотиться в отрицательного, мягко говоря, человека, почувствовать его изнутри. Каждая роль сыграна через самого себя, в каждой из них есть частица меня. Где больше, где меньше.

Популярность мне принесли «Петровка, 38» и «Огарёва, 6». Ещё большая известность пришла ко мне после роли робота Вертера (в фильме «Гостья из будущего» режиссёра Павла Арсенова по мотивам повести Кира Булычёва «Сто лет тому вперёд» — Прим. ред.). Разные поколения любят и помнят фильм. Но женщины (смеётся) любят «Петровку, 38»!

Фото: © Киностудия имени М. Горького

— Что вы считаете особенным творческим везением?

— Мне повезло работать на радио с Алексеем Баталовым. У меня были и «Казаки» по Толстому, и «Поединок» по Куприну, и «Герой нашего времени» Лермонтова, и «Ромео и Джульетта» — всё вошло в золотой фонд нашего радио. Мы близко дружили с Баталовым, практически во всех его радиоработах я играл главные роли. Он даже называл меня своим учеником. Общение с ним — одна из лучших школ. Мы вместе писали сценарии по Тургеневу «Вешние воды», фильм назывался «Поездка в Висбаден». За этот фильм я получил «Золотой знак Папы Римского за вклад в мировую культуру».

— Что повлияло на ваше решение отдать предпочтение фильму Михаила Пташука «Время выбрало нас» и отказаться от роли Шарапова в картине «Место встречи изменить нельзя»?

— Ситуация сложилась так. Я начал сниматься в фильме «Время выбрало нас». Мы сняли две серии, погиб актёр Стас Жданько. Трагическая история. Возникла пауза в съёмках. В это время меня пригласил Станислав Говорухин в фильм «Место встречи изменить нельзя». Однако Пташук попросил меня подождать замены погибшего Жданько на Владимира Гостюхина. Конечно, я мог бы в паузе взяться за роль Шарапова, но тогда я бы подвёл людей, работавших над картиной «Время выбрало нас». Были колебания, но и там, и там главные роли, необходимо полное погружение и отдача. Поэтому я вынужден был отказаться.

— В 1980 году вы уходите из театра. Почему?

— Положение артистов в театре тогда можно было назвать «в ежовых рукавицах» — Андрей Александрович Гончаров именно так с подчинёнными и обращался. Конечно, он талантливый, я многому у него научился, он ввёл меня в свои дипломные спектакли, но он унижал актёров.

У Гончарова был свой курс. Дипломные спектакли он ставил по Василию Шукшину. Шукшин с Лидой и дочками посмотрели спектакли, высоко их оценили и вдруг выделили меня, мол, вот этот парень очень понравился. Получается, на дипломном спектакле учеников Гончарова, Шукшин выделил меня — пришлого вахтанговца, которого Андрей Александрович ввёл в сценические работы его студентов.
Дальше приходит Андрон Кончаловский и тоже выделяет меня — мол, гляди, Андрей, а вот этот парень-то какой хороший.

Собственно, видимо, этих двух эпизодов хватило, чтобы отношение ко мне Андрея Гончарова изменилось. Когда он хотел меня позвать, пренебрежительно кричал: «Где этот вахтанговец?!» Начались интриги. Гончаров докладывал руководству театра, что я снимаюсь не в одной, как я ему сказал, а в трёх картинах. Потом у меня сорвалась очень интересная роль в спектакле «Два товарища» по Войновичу, мы репетировали с Ирой Печерниковой. Спектакль был готов к выпуску, мы уже должны были выходить на сцену играть, а спектакль закрыли. Кляузы. Мышиная возня. Подковёрные игры. Мне стали вставлять палки в колёса, например, ставили какие-то невозможно длинные репетиции таким образом, чтобы я не мог сниматься в кино.

Фото: © Ruskino.ru

— Дальше мастерская Георгия Данелии и Эльдара Рязанова. Расскажите, пожалуйста, об этом периоде.

— Мой любимый жанр — трагикомедия, лучше Данелии в этом жанре никто не работал. Но тут мне сказали, что какое-то огромное количество часов Александр Митта будет преподавать актёрское мастерство, — я, честно говоря, опешил. Думаю: «Да я сам Митте могу преподавать актёрское мастерство!» (смеётся). Тем более, я снимался у него в фильме «Точка, точка, запятая…». Я немножко походил к Данелии, и говорю: «Хочу стать режиссёром ни на кого не похожим. Дайте мне дебют. Сделаю дебют и пойму, режиссёр я или не режиссёр». Убедил мастеров, мне дали дебют. Снял фильм «Визит» по сценарию Виктора Мережко. Он получил разные призы на разных фестивалях. Затем я снял картину «Очень важная персона», которая тоже получила разные призы на разных фестивалях и собрала достаточно много денег за рубежом.

Чехи тогда удивлялись, как мне позволили такой фильм снять, а картина-то получилась предвестником перемен.

— Евгений Владимирович, вы уже который вопрос предвосхитили. Про перемены хотелось спросить именно в контексте нашумевшего тогда фильма «Очень важная персона».

— Перемены, да. В финале герой фильма должен был въехать на коне на Красную площадь. Въехать на коне на Красную площадь не дали, но я его всё равно красиво снял, едущим на лошади, сзади жена со скарбом в кузове машины, такую пробку мы тогда организовали на Калужском шоссе, а впереди Москва. Съёмки начинались при Брежневе, потом Андропов, потом Черненко, а потом Михаил Горбачёв. Фильм — предвестник перестройки, гласности, перемен.

Изображение: © М. Эльман / Рекламфильм

— А что было дальше?

— «Не ходите, девки, замуж». Для того чтобы утвердиться в ранге режиссёра, нужно было снять две полнометражные картины, которые соберут не только кассу, как модно сейчас говорить, но и награды. «Девки» стали победительницами зрительских симпатий, собрав под сорок миллионов зрителей. Я даже машину себе поменял.

— На какую?

— Ездил-то я на «Москвиче», а тут купил себе «Волгу», потому что уже хорошо зарабатывал. Машины тоже были дефицитом. Чтобы приобрести «Волгу», нужно было получить специальное разрешение. Тогда его получили Михаил Ульянов и я.

— Вы сам себе каскадёр, так ведь?

— Можно и так сказать. Одним из первых в Москве я стал заниматься карате. У меня шестой дан, чёрный пояс, тридцать две секции, где я являюсь руководителем. Я президент Московской ассоциации боевых искусств по всестилевому карате. Когда появилось карате в нашей стране, мне повезло тренироваться у величайшего мастера Сато.

— До 2000 года вы были вице-президентом, заместителем председателя Гильдии актёров кино России. Как российская киноиндустрия переживала лихие девяностые?

— Тяжело переживала. Известному актёру Николаю Крючкову забыли сделать нормальную пенсию. Тогда мы через Наину Иосифовну добрались до Ельцина и помогли оформить Крючкову персональную пенсию. Многие артисты бедствовали, оставались без работы. Про себя могу сказать, что я и тогда всё время был в работе, и как режиссёр, и как актёр. Гильдия и тогда, и сейчас жива и призвана помогать всем, кто имеет отношение к кино.

— Фильм «Исчезновение» о предательстве друзей и искуплении. Ваш герой — Максим Шабанов — отрицательный. В жизни вам часто приходилось сталкиваться с предательством друзей или Бог миловал?

— Вы знаете, у меня такой характер — я очень быстро и глубоко чувствую фальшь и резко прекращаю общение с такими людьми. Даже если люди с червоточинкой мне могут быть выгодны, полезны, всё равно — для меня эти люди перестают существовать.

Фото: © Киностудия имени М. Горького

— Низкий поклон всем, кто работал над фильмом «Вам и не снилось». Вы сыграли там роль второго плана — отчима влюблённой Кати. Расскажите о съёмках картины.

— Илья Фрэз замечательный. Много достойных картин снял, в том числе детских. Безумно интересно с ним общаться. Помню, он позвал меня в гости — жили в соседних домах:
— Я бы хотел снять фильм по повести Галины Щербаковой «Роман и Юлька».
— Поддерживаю, — говорю. — Отличное произведение, я его читал.
— Я хочу, чтобы эту роль Нифонтова играла, а эту — Филатов, а эту — Соловей, а жену вашу чтобы сыграла Ирина Мирошниченко. — Она тогда была после аварии, не было подтверждения, что она сможет играть, но потом подтвердила своё участие в съёмках.
— Ну, раз уж у меня жена Мирошниченко, — смеюсь, — конечно, я буду сниматься в этой картине.

— Московский кинофестиваль «Будем жить» — ваше детище. Его цель — знакомство москвичей и гостей столицы с новыми отечественными фильмами. Вы рассказываете о современном российском кино. Ваше мнение о сегодняшнем российском кино. Как вы считаете, достаточно качественных, достойных работ?

— Увы. Стёрто понимание, зачем снимается кино и для чего тот или иной актёр входит в кадр. Конечно, появляются достойные работы и небольшое количество замечательных артистов. Но в большинстве случаев современный кинематограф — калька. Иногда калька под западное кино, дешёвка. Это печально.

— Фестиваль как-то влияет на подобную ситуацию?

— Как депутат, председатель Комиссии по культуре и массовым коммуникациям, я понимал, что молодёжью нужно заниматься, а у старшего поколения нет, как правило, на это времени. Активная группа творческой молодёжи обратилась ко мне: «Понимаете, мы вынуждены снимать чернуху, заказуху, чтобы попасть на западные фестивали. Мы чего-то можем добиться в России, только получив какие-то награды там. Нам негде показать свои дипломные и дебютные работы». Тогда у меня возникла идея создать кинофестиваль «Будем жить», спасибо, что меня поддержало московское правительство. Сначала я назвал фестиваль «Позитивное кино», но пресса тогда обрушилась на меня, мол, что это за кино будет — сироп?! Почему сироп? Хочется, чтобы свет в конце тоннеля всё-таки был. Понимать, для чего нужно искусство и чем оно может помочь. Отображай жизнь такой, какая она есть, но найди художественное решение. От негатива люди и так подустали. Дайте зрителям, которые посмотрели ваше кино, жить дальше, а не повеситься от увиденного. В общем, фестиваль пришлось переименовать.

Фестиваль дал возможность показать себя творческой молодёжи. Мы открыли фестиваль «Будем жить» показом картин в сети московских кинотеатров, в Доме кино, на Поклонной горе. Для многих было открытием, что российское кино существует. Особенно молодое кино. Тогдашние дебютанты стали известными режиссёрами, они получают гранты, получили ряд международных премий в Каннах и так далее, внимание к ним достаточно убедительное. Мы дали им старт и надеемся, что у российского кино неплохое будущее.

— Вы инициатор ежегодных событий «Ночь театра», «Ночь в музее», «Ночь искусств». Вы популяризируете культуру. Как считаете, удаётся вам это?

— Думаю, да. Я был одним из инициаторов даже «Библионочи». Постепенно мы это внедряли в Москве, потом подхватила вся Россия.

— Какому поколению эти мероприятия наиболее интересны? Москвичи становятся культурнее?

— Молодёжь активно посещает эти мероприятия, им вообще нравится по ночам ходить. Фестивали объединяют. Например, на «Ночь в театрах» приходят целыми семьями, каждый театр готовится по-своему. Посетители могут познакомиться с гримуборными, закулисьем, атмосферой, посмотреть на колосники, машинерию.

— Ваш театральный роман возобновился спустя 35 лет?

— Да, он продолжился в «Ленкоме» «Маленьким принцем», затем были «Сны господина де Мольера» — «Кабала святош», где я являюсь Людовиком. И «Всё оплачено» — спектакль, в котором играл Олег Янковский.

Теперь я художественный руководитель московского Театра Луны на Малой Ордынке.

— Что интересного Театр Луны покажет зрителям в этом сезоне?

— Меньше полугода я в театре, а мы уже завершили прошлый год тремя премьерами. «Эдит Пиаф. Гимн любви» — на мой взгляд, блистательный спектакль уже хотя бы потому, что я нашёл отечественную Эдит Пиаф, которая поёт, пожалуй, лучше, чем сама Пиаф. Спектакль отличается хорошими режиссёрскими ходами, в том числе.

«Маленький принц» — спектакль поставлен несколько иначе, чем это было в «Ленкоме». Практически моноспектакль, я играю там и Принца, и Пилота.

«Ночь нежна» — хороший спектакль, который поставил Серёжа Проханов, когда Театр Луны ещё был в подвале. Я дал спектаклю воздух, ввёл популярную актрису Янину Студилину, и он заиграл новыми красками.

— Наш портал называется «Москва Меняется». Москва вашей юности и Москва сейчас — что можете сказать о переменах столицы?

— Конечно, раньше ютились, условий не было, но все друг друга знали, во дворе встречались, общались. Сегодня далеко не все знают соседей по подъезду. Выходишь и думаешь: «Кто эти люди?» Впрочем, дело не в этом.

Жизнь в этом городе интересна и прогрессивна. Сегодня в Москве можно получить всё, о чём когда-то мечталось. Дети имеют доступ ко всему, о чём мы в своё время даже и помыслить не могли. Катки, площадки, в том числе спортивные, есть практически у каждого дома. Много развлекательных центров, театры, кинотеатры.

— Вам нравятся те перемены, которые произошли с городом в последнее время?

— Я в восторге! Тем более, я тоже имею отношение к преображению столицы, к тому, что делается, что строится. Москва шикарна! Приезжают мои друзья и знакомые из других стран, говорят: «Это такая красота! Что-то невозможное!» Мне это нравится. На улицах чистота. В Москве каждый может найти себя. Это я не в контексте фильма «Москва слезам не верит» утверждаю.

— Почему? Герои этого фильма тоже нашли себя.

— Да, в общем, и там все себя нашли (смеётся). Москва в движении. Она не может останавливаться, иначе будет застой. Какие у нас станции метро, какие парки, какие музеи. Важно, чтобы сам человек был нескучным и неравнодушным.

— Вы актёр, режиссёр, художественный руководитель театра, видный политический деятель, член Правления Союза кинематографистов РФ, председатель Комиссии по культуре и массовым коммуникациям, организатор кинофестиваля «Будем жить», президент Московской Ассоциации боевых искусств, кандидат по конному спорту и авторалли, спортсмен и красавец, муж, отец, дедушка! Как вам удаётся всё это совмещать и где вы черпаете силы? Чем-то приходится жертвовать?

— Где беру силы — не знаю. Если раньше я старался хотя бы два дня проводить с семьёй, то теперь остаётся лишь один — суббота либо воскресенье для семьи. Сам по себе я такой человек. Люблю жить. Пользуюсь правилом: «Ты сам кузнец своего счастья». Счастье должно быть таким, какого добиваешься, у каждого оно своё.