Тут недавно изобрели — ну, то есть, импортировали, конечно, обычно так и бывает — слово «мендинг». Чинить и латать вещи, мол, стало модно и сознательно по отношению к природе. Что там — в самом Париже принята программа стимуляции починки одежды и обуви вместо покупки новых. А значит, вот-вот и откроются в Москве мириады новых «мендинг-плейсов» (так?), а некоторые из них в силу фрондерского славянофильства даже решат называться «починошными».
Наверное, эта-то волна «сервисов», с непременным интернет-бронированием, и листами ожидания, и чем там еще — окончательно похоронит тех, кто эти «бытовые услуги» не просто оказывал еще с советских времен, но и пронес через все постсоветское тридцатилетие. Чисто и беспорочно пронес, заметим. Одушевляя, в известном смысле, стремительно корпоративизирующуся и оцифровываемую нашу жизнь.
Вот, например, совсем рядом с Арбатской площадью, на Никитском бульваре подворотня с надписью «Точильные работы». Или чудом сохранившиеся где-нибудь в Печатниках «ремонты обуви» с «металлоремонтами», почти никакой разницы. Входишь, и внутри — покрашенная бежевым или отделанная по последней моде семидесятых, панелями под дерево, комнатушка ожидания с окном. Позови — выйдет не приемщик какой-нибудь; самый мастер и выйдет, который будет работать работу.
Вид — классический: почти обязательный фартук, возможно (для ценителей старого стиля) синий «ремесленный» халат, но допустимы и обычные джинсы с панковской футболкой. Взгляд — максимально независимый из тех, что мы можем встретить в мегаполисе. Потому что человек знает себе цену и не собирается участвовать в «ярмарках тщеславия» и корпоративных играх. Потому и здесь, а не где-то в управлении по развитию с кулерами и корпоративной медстраховкой.
Дело ведь в том, что эти бытовые мастера — чуть ли не последние прямые наследники старой московской ремесленной страты, когда-то многочисленной и имеющей многосотлетние корни. Начиная с чистильщиков и ремонтников обуви — ассирийцев-айсоров, получивших патент на свои будочки аж лично у Ленина, заканчивая обычными мастеровыми из маленьких городов, приехавшими в поисках лучшей доли.
При Сталине эти люди объединялись в артели — почти что частная лавочка, без особой экономической свободы, зато и подальше от глаз начальства в микроколлективе. Хрущев этих людей попытался «отменить», собрав в производственные объединения — внешне это получилось (вот, кстати, как только это произошло, исчезла качественная модельная обувь, которую делали артели, и «скороходы» стали издевательством). А внутренне — мастера дожили до наших дней. Правда, их все меньше и меньше с каждым годом.
Здравствуйте, дядя Сандро из закутка с ремонтом обуви в Отрадном, — вы всегда смотрели на безнадежно «размотанную» ручку дамской сумочки или портфеля как добрая медсестра смотрит на рассеченную бровь юного велосипедиста. Зашьем, куда оно денется, будет как новое! И даже когда «как новое» не получалось — разве повернулся бы язык критиковать?
И вам, Сергей из Щукино, долгих лет — кто еще, посмотрев на отклеившиеся подошвы кроссовок, не просто приклеит их снова, а предложит для верности пришить вощеной нитью? И ведь, кстати, любой хороший обувной мастер просто по характеру износа подошвы угадает не только «пробег» обуви, но и характер владельца.
Бывают, кстати, и такие женщины — но намного реже, зато и воспоминания о них держатся поколениями. Была, например, уже больше полувека назад такая мастерица по модельным шубам — семейная история сохранила ее как «тетю Наташу». Человек умел сделать — нет, построить! — потрясающе красивую шубу с одной примерки, а если надо — то и перелицевать старую, чтобы смотрелась как новая, и выполнить совершенно ювелирный заказ, создав шубу из сотен кроличьих шкурок. Нитки в этой шубе весили больше, чем мех! Давно уж нет ни тети Наташи — ни таких мастериц в принципе…
Современный мир неласков к таким мастерам — с новыми поколениями клиентов они говорят уже совершенно на разном языке. И даже мода на «мендинг» тут не в помощь: молодые клиенты просто не найдут адресов этих мастерских, потому что их обычно нет на онлайн-картах, и отзывы о мастерах — только в оффлайне.
Ну, или в чатах и форумах (и тут есть кое-какая надежда). Вот нужно починить механические часы типа «Ракета» (да хоть и винтажный «Лонжин»), или фотоаппарат «Зенит», или пишущую машинку — в общем, коллекционный экземпляр. И если сам не знаешь нужного «Николая Петровича», коллеги по увлечению подскажут: вот там, на Нагатинской улице, вторая остановка трамвая от метро, есть такой старозаветный «дом быта», так вот справа от «Пятерочки» есть ларек с ремонтом часов. А бывает и того круче: лучший мастер — в Казани или Луганске, почта в помощь.
Но только этому мастеру можно без боязни отдавать любой механизм. Потому что он не подведет — он чинит их с прошлого века. И за это прощаешь и неприветливость, и порой сорванные сроки — все это ведь издержки личного подхода, который даже в мегаполисе будущего ничем не возможно ни заменить, ни имитировать.
Автор: Антон Размахнин
Обложка: © PastVu.com