«Мужчина, за проезд предъявляем! Эй, парень, ты спишь, что ли?» — невысокая, но коренастая (и сама по себе, а еще за счет теплой куртки) женщина хлопает меня по плечу, заставляя обернуться. На шее у женщины — бейджик, через плечо на ремне — терминал оплаты. Я еду в троллейбусе по Калининграду, а женщина не кто иной, как кондуктор. Всё так же, как двадцать лет назад в Москве, только тогда у женщины был с собой не терминал, а сумка бумажных талончиков…
Есть человеческие и профессиональные типажи, которых здесь и сейчас вроде бы и вовсе не существует. Но именно что «вроде бы»: где-то в ноосфере — космосе — коллективном бессознательном они живут и сохраняются в неприкосновенности. Если бы это не было так, мы не наблюдали бы их периодического возвращения в реальность в том же самом виде, как много десятилетий назад — будто бы и не было этого длительного на поколения небытия.
Например, профессиональные нищие: уж как боролись с ними в советские времена! Извели под корень, даже Хитров рынок срыли до основания, а всех босяков отправили туда же, куда и людей более достойных. А стоило ослабить гайки насчет «беспашпортных», как появились на теплотрассах в Москве истинно хитровские старинные типажи. Или возьмем что-нибудь поприятнее — паломники к православным святыням: через сто лет вдруг воскрес типаж «салопниц», так ярко описанный когда-то Паустовским. Те же одежды, черты лица, взгляд и походка…
А насмотрелся на салопниц Константин Сергеевич, работая трамвайным кондуктором — за полным изложением истории отсылаем к его «Повести о жизни». До Первой мировой войны профессия эта была мужской, потому что постоянно «на проходе» с людьми, но основные черты типажа московского кондуктора сложились уже тогда. Стабильность от того, что требования к должности за почти полторы сотни лет не изменились: уметь собирать плату за проезд и выдавать сдачу, бороться с «зайцами», а также знать город и при случае подсказать пассажирам, где находятся важнейшие объекты на маршруте.
После войн и революций профессия стала почти исключительно женской — в тех регионах, где нравы патриархальнее, часто даже складываются семейные пары из шофера и кондуктора: удобно же! А в Москве, где автобусов, троллейбусов и трамваев уже в 1960-е годы были многие тысячи, кондукторов много раз упраздняли. Потому что всем понятно, какая экономия получается, если не платить зарплату такому количеству работников.
И, рассуждая бухгалтерски, власти были правы: самостоятельная валидация билетов (хоть компостером, как в 1988 — 2000-е годы, хоть по-современному, цифровыми терминалами) намного выгоднее для перевозчика. Особенно при наличии контролеров. Но те, кто упразднял кондукторов, не учли двух важных, хотя и нематериальных вещей.
Кто «одухотворит» общественный транспорт? кто придаст ему человеческое лицо? Если раньше это был кондуктор — приветливый к добросовестным и вежливым пассажирам и сердитый к «зайцам», то после отмены этой профессии в Москве остались только водители за стеклянными перегородками (которых строго-настрого запрещено беспокоить!) да контролеры, функция которых сводится только к «злому следователю».
А доброго-то — хотя бы ради вселенского баланса — брать откуда? Когда в перестроечные годы, уже напряженные, уже предчувствующие будущий хаос, в автобусах стали чаще попадаться контролеры, встреча с ними была весьма травматичной даже для пунктуальных пассажиров. Этот взгляд, мечущий молнии, этот стальной тон, этот штраф в 6 рублей (два проездных на месяц!), если талончика не оказалось — а у водителей ведь их поначалу, после упразднения касс с барабанами, не продавали! Молчим уж о контролерах нынешних: работают они большими бригадами, а на конечных остановках иногда «фильтруют» всех выходящих. А поскольку «добрая» функция продажи билетов и гида по городу у них отсутствует — становятся контролеры исключительно «карателями», что не может не влиять на их характер и общую атмосферу…
Когда после тридцати лет отсутствия в Москве кондукторы вернулись в столицу в девяностых, город встретил их как старых знакомых. А сами они остались такими же, какими были в первой половине века. Никуда не торопясь — ведь это другие в автобусе проездом, а она хозяйка — кондуктор умудрялась «обилетить» за одну остановку всех вошедших. Но иногда просто проходила мимо — традиционная кондукторская благотворительность, которой учили еще Паустовского:
«Видишь, что человеку надо ехать, а он от тебя по вагону прячется, значит, у него в кармане — шиш. Так ты к такому пассажиру с билетом не приставай. На каждом поприще надо проявлять снисхождение к людям, а в нашей кондукторской службе — особенно. Мы имеем дело со всей Москвой. А в Москве горя людского, как песка морского…»
В середине 2000-х московских кондукторов вновь упразднили — вместо них появились валидаторы (сохранившиеся и умножившиеся) и турникеты (сейчас, к счастью, отмененные). Но если на каком-нибудь новом витке истории автобусам — скажем, уже беспилотным — вновь потребуется «хозяин»… Типаж его будет тем самым, неизменяемым. Просто потому что кондуктор как велосипед: получился сразу хорошо и улучшению не поддается.
Автор: Антон Размахнин
Обложка: © PastVu.com