Реновация промышленных зон и создание на их месте обособленных районов, живущих по принципу «город в городе» – крупнейший инвестиционный проект Москвы, а ведь один такой город с начала 80-х в Москве уже есть.
На территории нынешнего московского района Чертаново (Северное, Центральное и Южное) располагались деревня Чертаново, сельцо Красное, сельцо Бирюлёво, деревня Аннино, село Покровское, деревня Покровские выселки, рабочий посёлок Красный строитель (Газопровод) и рабочий посёлок Мосстройпуть.
Коренные жители вспоминают, что еще в конце 90-х на окраинах района можно было увидеть остатки деревянных коровников, а около райисполкома плодоносило несколько яблонь – жалкий остаток тех садов, которые кормили плодами Москву. В то время жители Чертаново были скорее не горожанами, а самыми настоящими селянами. А ещё 300 лет назад – посадскими жителями, которые с 1677 года, когда село было упомянуто в писцовых книгах дворцовой Коломенской волости впервые, растили хлеб, занимались огородничеством, садоводством и скотоводством. Тогда, в Чертаново было 23 двора, где жили 86 мужчин и 87 женщин.
После революции Чертаново продолжало оставаться одним из центров садоводства (урожай крыжовника в Волхонке, где ныне расположена станция метро «Варшавская», достигал 4 тонн с гектара). В 1936 году, по просьбе колхозников, в Чертаново была сооружена железнодорожная платформа. Количество дворов возросло до 118, население составило 537 человек, однако фамилий в деревне были всего несколько — Ермолаевы, Громушкины, Борисовы, Гаевы, Никитины, Порохововы, Черногоровы, Копырулины, Кузнецовы, Даниловы, Голубковы.
С 1941 по 1949 года Чертаново было военным аэродромом. Сам аэродром находился в районе современной станции «Южная».
12 октября 1941 г. бомбардировщик СБ-2 не дотянул до полосы и рухнул в чертановские поля так глубоко, что извлечь командира экипажа и радиста удалось сразу, а сам самолет и останки штурмана были подняты только в 1968 году, во время активной застройки района высотными жилыми домами.
Одна из частей Чертановского треугольника – северная, была задумана, спроектирована и отчасти построена как независимый от столицы микрорайон – «город в городе» – на собственном обеспечении: от детского садика до сберегательной кассы – всё находилось на первых этажах высотных зданий ломанной архитектуры. На верхних этажах располагались мастерские художников и скульпторов. Некоторые квартиры были двухуровневыми: на первом этаже – гостиная с кухней и санузлом, на втором – несколько спален, в которые вела крутая и узкая лестница.
Сами многоуровневые дома, следуя рельефу местности, были решены, как система террас с поворотными секциями, которые и сейчас смотрятся впечатляюще. Соединяли дома холлы с потолками, высота которых достигала 10 метров, и общий для каждого из трех домов первый этаж. По образовавшемуся коридору в несколько сотен метров дети, практически не выходя на улицу, каждое утро шли в школу, которую построили на окраине микрорайона. Особой популярностью у жителей пользовалась «народная тропа» в непогоду.
В Чертаново было так интересно, что москвичи из других районов, как в Диснейленд, по выходным приезжали в Чертаново, чтобы сначала погулять по советской Европе, а потом окунуться в деревенскую пастораль и яблоневые сады окраин Чертаново.
Проектировали район Лауреаты Ленинской премии, инженер Лев Дюбек и главный архитектор Москвы Михаил Посохин. ЦК КПСС поставило перед ними задачу практически создать коммунизм – Образцово-Перспективный Жилой Район (ОПЖР) — комплекс жилых зданий повышенной комфортности, которые потом можно было множить и не только по Москве, но и по всему Советскому Союзу.
Квартиры в первом из построенных домов района были полностью укомплектованы необходимой мебелью и техникой: холодильниками, стиральными машинами и телевизорами. Изюминкой нового подхода к улучшению жизни граждан стала система пневмонического удаления мусора: отходы выбивали из мусоропровода воздушными потоками, уносившими их в хранилище. Не обошлось без казусов, об одном из которых в журнале «Архитектура и строительство Москвы» (№3/2008 год) вспоминает архитектор Лев Мисожников. По его словам, когда закупали импортное оборудование, строители предложили в целях экономии из-за дороговизны шведских труб отказаться от них, ограничившись приобретением компрессоров, прессов для брикетирования и других сложных механизмов, а трубы поставить отечественные. Систему смонтировали, опробовали и запустили. Приблизительно через год все остановилось. Оказалось, что трубы изнутри покрылись толстым налетом, напоминающим плесень. Вызвали шведских специалистов, которые объяснили, что их трубы сделаны из стали с особыми добавками, благодаря чему налета и не образуется. Систему пришлось разобрать и заменить наши трубы шведскими. Кстати, от шведской пневматики, так же, как и полной комплектации квартир мебелью руководство амбициозного проекта отказалось – дорого. Наши люди, как говорится, в булочную на такси не ездят.
Однако, новаторских решений в этом проекте действительно хватало – вся поверхность Северного Чертаново была отдана пешеходам, а внутриквартальный транспорт и автостоянки ушли под землю: был сооружен большой тоннель-коллектор, от которого шли ответвления к каждому дому. Жители получали возможность спускаться вниз на лифте на этот уровень и пользоваться транспортом. К каждому дому могла беспрепятственно подъехать любая машина, в том числе и «Скорая помощь». Это была первая попытка на деле решить транспортную проблему, которая сегодня является в Москве едва ли не главной.
В дальнейшем предполагалось возведение подобных жилых комплексов и в других районах Москвы (в частности, в Крылатском и в Зеленограде). Позднее руководство города от этой идеи отказалось, и в Москве было построено только одно жилое здание, подобное зданиям Образцово-перспективного жилого района, — дом на углу Рублевского шоссе и Осенней улицы.