Когда идешь по летнему городу, откуда-то сверху светит солнце, а на термометре плюс тридцать (впрочем, последнее условие совершенно не обязательно) — великие и могучие условные рефлексы имени Павлова велят любому москвичу употреблять по пути что-нибудь холодное. Вот прямо так, на ходу. Не останавливаясь. Презрев экономию и правильное питание. Потому что таков путь.
Действующее законодательство в его антиалкогольной части мы презирать не можем, так что о пиве — холодненьком, да из запотевшей банки, бутылки или кружки — умолчим, его на ходу пить нынче незаконно. Но и за его вычетом остаются три московских прохладительных кита: мороженое, квас и всевозможные газированные воды с лимонадами. Фраппе — ледяную штуковину на основе растворимого кофе, любимую гренками, — будем пить в Афинах, граниту — ледяную крошку с сиропом — в Италии, ну а в Москве — причем уже лет полтораста — триада вот такая, вышеупомянутая.
Сначала — по старшинству — наверное, о квасе. Вещь эта в Москве вечно вымирающая, в статусе «почвеннического ретро», но никогда не исчезающая до конца. В почти любом торговом автомате, которых полно в переходах метро, МЦК или МЦД — есть баночки с каким-то из современных квасов, иногда даже с дизайнерским — для двадцатилетних вроде как — рисунком. И в любом алкомаркете «у дома 24 часа» — тоже (да разные — белый, с клюквой, с березовым соком, далее везде).
При этом тридцатилетние москвичи ностальгируют по очаковским и останкинским двухлитровкам — которые пока еще никуда не делись, но уже не в тренде — пока сорокалетние и старше вспоминают желтые бочки на колесах, что стояли еще вроде бы недавно на каждом углу. А антиквары с этнографами читают Пыляева, Шмелёва и Евг. Иванова о старомосковских разносчиках кваса да повторяют: не тот пошел продукт-то, ох, не тот!
«Тот самый», между тем, приготовить можно хоть сейчас — правда, пророщенную рожь придется поискать, но есть и более жизнеспособные в городе рецепты, на хлебных корочках и даже на специальном квасном сусле. Но — вот приготовил ты литра три (меньше смысла нет) домашнего кваса. Но на это у тебя уйдет где-то трое суток, да еще и на выходе продукт получается комнатной — то есть к 30 градусам! — температуры. То ли дело желтая бочка или хоть банка из холодильника: взял в руки — сразу холодная. За то и любим.
Квасные бочки, размечавшие когда-то пространство Москвы, канули в прошлое, зато сеть киосков с мороженым осталась (где-то поредела, но зато где-то и приросла симпатичными ретротележками и брендированными лотками). Но стационарным киоскам — тоже не более шестидесяти лет: до этого больше всего мороженого продавали с тех самых тележек, наполнявшихся сухим льдом, так весело кипевшим в лужах.
Большинство производителей мороженого нынче упирают на «тот самый вкус детства» — надо полагать, советского, потому что миллениалы и зумеры уже вскормлены на обычных «Максибонах» и «Баскин Роббинсах». Но вот ведь в чем штука: в том самом советском детстве ты, если мог спокойно идти по улице и на ходу грызть любое мороженое, — ты был король только по самому факту этого. Это значило, что либо ты, десятилетка, передвигаешься по городу без провожатых (свобода!) и с карманными деньгами (крутизна!)… Либо ты идешь с настолько либеральными родителями/бабушкой, что завидуй всё живое.
Потому что обычный советский ребенок не ел мороженое на улице — он там лишь выбирал его, скользя голодными глазами по муляжам стаканчиков и брикетов за стеклом. А потом такими же голодными глазами наблюдал, как купленное исчезает в маминой сумке. Чтобы уже в неприлично размякшем, полужидком виде всплыть дома, на тарелке.
Потому что, во-первых, есть нужно дома и ложкой, так гигиеничнее и рубашку не запачкаешь. А во-вторых, нечего есть холодное, простудишься. Но разве в поедании теплой сладкой молочной жижи с полурастаявшим шоколадом — есть смысл, не говоря уже об удовольствии? Зато сейчас все, кто вырос вот так — могут себе позволить просто купить и просто съесть мороженое прямо на улице. Праздник непослушания каждый день.
Что касается газировочки — то во все времена и в любом виде (сто лет назад на лотке «Вод Лагидзе», полвека назад в автомате, тридцать лет назад на оптовом рынке в виде какой-нибудь «Херши», сейчас в любом автомате или киоске от печати до мороженого) она была чуть-чуть слишком дорога, чтобы пить ее вволю. Ведь правда? Как у дореволюционного или советского ребенка почти никогда не было действительно свободных трех копеек на воду с сиропом… Как око школьника девяностых видело настоящую кока-колу, да не имело лишних трех тысяч на бутылку оной… Так и сейчас подойдешь к ларьку со ста рублями — не факт, что хватит.
А значит, кроме жажды, к поглощению прохладительного москвичей стимулирует еще кое-что. Назовем это желанием доказать себе-из-детства, что ты взрослый, что можешь не терпеть на жаре, а просто подойти и взять прохладный брикет, стаканчик или банку-бутылку. И против этого желания — спросите любого психолога — никакой ЗОЖ и никакая экономия не устоят.
Автор: Антон Размахнин
Обложка: © Harrison Forman / Archive by Leonoro Karel