Олег Рой — один из самых успешных российских писателей, автор более ста мелодрам. Суммарный тираж его произведений — 11 миллионов копий. Последний на сегодня роман писателя «Прости» вышел в издательстве «Эксмо» в конце прошлого года. Оценка на сайте «Лабиринта» высокая — 9,44/10. Разберемся, насколько она справедлива.
Секретная формула Олега Роя
По сюжету дед Саши попадает в больницу. Пожилой родственник просит главного героя найти некую Тосю — это очень важный для дедушки человек, без которого он не сможет выздороветь. Саша бросает все и принимается искать незнакомку. Поправится ли его дедушка? Удастся ли Саше найти Тосю? Может, Саша и сам познакомится с кем-то важным, пока будет искать ее?
Последняя книга Роя — это текст, где все становится понятно по первой паре предложений, и дальше можно не читать. Давайте подробно остановимся на первом абзаце. Из него мы сможем понять многое не только про роман «Прости», но и про все творчество Олега Роя. Итак, дедушка Саши лежит в больнице и шепчет: «То… ся… про… сти…». В его голосе «слышался не столько вопрос, сколько упрямая, безнадежная надежда. Так ребенок, старательно трущий слипающиеся глаза, ждет Деда Мороза: может, в этот раз все-таки получится?» И когда ребенок засыпает, «найденный поутру под елкой подарок немного горчит: опять не сумел дождаться и увидеть!»
Начнем с очевидного: «Тося, прости» — это не вопрос. «Безнадежная надежда» — это тавтология. Теперь задумаемся о смысле сказанного. Олег Рой предлагает нам сравнить две ситуации: первая — пожилой человек при смерти лежит в больнице и беспокоится, что так и не попросил прощения у своей давней возлюбленной — возможно, он бросил ее, изменил ей; вторая ситуация — мальчик сидит у себя дома и надеется застать Деда Мороза, но засыпает. А потом злится, что в очередной раз пропустил все самое интересное. Может быть, я чего-то не понимаю, но в чем сходство между этими ситуациями, почему их сравнивают? Формально — в «упрямой, безнадежной надежде», которую испытывают герои, но это очень слабая связь. По сути они переживают что-то совершенно разное: деда томит тяжкое чувство вины, а мальчика — невинное любопытство. Сравнение сработало бы, если:
а) мальчику было бы стыдно за свое поведение в уходящем году и он хотел бы извиниться перед Дедом Морозом, но не застал бы его;
б) дед при смерти так и не узнал бы, что давным-давно хотела подарить ему возлюбленная, и произносил бы имя «То… ся…», вспоминая о подарке.
Но сравнение, которое предлагает Рой, лишено логики. Оно не помогает понять ситуацию через аналогию, это просто одна сентиментальная сцена плюс другая сентиментальная сцена. Здесь и на протяжении всей книги у тебя два спутника. Во-первых, безразличие автора к собственному тексту: грамматические, стилистические, логические ошибки. Писатель надеется увлечь тебя сюжетом книги настолько, чтобы ты не обращал внимание на очевидные недочеты. Во-вторых, сентиментальность: только открываешь книгу, как Рой принимается закидывать тебя слезливыми сценами, слащавыми рассуждениями в надежде, что у тебя отключится мозг и ты перестанешь думать о происходящем. Ведь если ты остановишься на каком-то фрагменте и попытаешься его проанализировать, то читать потом уже не продолжишь.
Безразличие плюс сентиментальность — вот секретная формула, которая помогла Олегу Рою добиться успеха.
Робот – не робот
В романе «Прости» есть один небольшой плюс: диалоги.
Рой достаточно неплохо изображает общение недалеких молодых людей. Вот беседуют две подруги:
«— Скоро мамуля Эдикова приезжает.
— Не боишься?
— Ну… Не знаю… если его мамуле я не понравлюсь… не знаю. Я же…
— Ты замечательная! Если мама твоего Эдика… да ладно, она ж еще не приехала, ты ж не знаешь, что и как она думает».
Когда читаешь подобное, мысленно переносишься на автобусную остановку или в вагон метро, где регулярно слышишь подобное. Конечно, это не диалоги Эрнеста Хемингуэя, но все равно: если смотреть только на разговоры персонажей, текст достаточно остроумный. По крайней мере, это не Дарья Донцова, диалоги которой, возможно, пишет нейросеть.
Но когда персонажи замолкают и Рой пытается порассуждать о чем-то, понимаешь, что так может писать только робот, пытающийся изобразить человеческие чувства:
«Когда летишь вместе с музыкой, когда становишься ею — это такое немыслимо острое, почти невыносимое счастье, что оно превращается в спазм, в стон, в слезы».
Живой человек едва ли описал бы свои ощущения от хорошей музыки как «спазм» или «стон» — обычно это симптомы чего-то другого. Например, такое бывает, когда слушаешь очень плохую громкую музыку. Однако в целом таких «мертвых» кусков не так много и симуляция успешная: веришь, что роман «Прости» написан по большей части человеком или при его участии. А порой — правда, очень редко — даже чувствуешь, что этому человеку есть что сказать.
Новый роман Олега Роя «Прости» сентиментальный, неряшливый и попросту скучный. Он годится только для того, чтобы скоротать поездку в электричке, иначе непонятно, зачем тратить на него свободное время. Если вы любитель мелодрам, лучше посмотрите хорошее кино.
Автор: Лев Кузьминский