Портал «Москва Меняется» продолжает интервьюировать тех, кому дорога столица. Герой сегодняшнего дня — музыкант и актёр Алексей Кортнев. Влюбленный в Москву, он рассказал о говорящей собаке чау-чау и знакомом маньяке, который мешал принять ему мышьяк…
— Ваше амплуа – лицедейство, комедийность, гротеск, не побоюсь этого слова. Везде вы легкий, веселый, балагур, хохмач, но в реальной жизни вы совершенно другой — очень серьезный и даже немного грустный.
— Большинство людей, которые занимаются юмором, в жизни очень занудные, закрытые, часто скучные. Такое я слышал про Аркадия Райкина. Хотя! Я довольно много общался с Михал Михалычем Жванецким, в жизни он был совершенно такой же, как и на сцене. Люди, сидящие за одним столом со Жванецким, каждые несколько минут хохотали. Больше я не встречал такого человека, который профессионально занимался бы юмором и в жизни был бы такой же смешной. Это редкое качество. Я просто стараюсь не портить людям настроение. Всем, кроме жены (смеется). Больше же некому!
Фото: © Лена Грачева / Москва Меняется
— Вы совершенно МГУ-шный человек. МГУ — точка отсчета. КВН, знакомство с Валдисом Пельшем, создание группы «Несчастный случай», встреча с первой женой Ириной Богушевской. Расскажите о тех временах.
— Если честно, я не столько поступал на механико-математический факультет, сколько в Студенческий театр МГУ. Он был известен и популярен, там поработали Марк Захаров и Ролан Быков, оставив после себя шлейф славы. Туда я поступил практически сразу же, придя 1 сентября 1983 года в университет и немедленно отправившись читать стишок, рассказывать басню, петь песенку. Там же встретился с Валдисом Пельшем — мы с ним вместе поступали, и были зачислены в этот же день в Студтеатр, и тогда же договорились вместе петь. Дальше последовала встреча с нашим режиссером Евгением Славутиным, Георгием Васильевым и Алексеем Иващенко, которые в нашем театре руководили музыкальным направлением. И моя первая жена, Ира Богушевская, тоже оттуда. Моя дальнейшая жизнь определилась тогда.
КВН был гораздо позже. Сначала мы играли факультет на факультет, а потом к нам пришел Юлий Соломонович Гусман и позвал нас в телевизионный КВН. Наша университетская сборная не отличалась большими успехами. Однаджды мы собрались на юбилей команды, наш капитан Володя сказал совершенно гениальную вещь: «Посмотрите на себя — ты актер, ты певец, ты популярный телеведущий, я режиссер и сценарист. Какое счастье, что мы тогда обосрались в первом же сезоне! Все стали успешными людьми, сделали карьеры. А те, кто у нас выиграл, до сих пор ездят и показывают сценки».
Фото: © Лена Грачева / Москва Меняется
— На Воробьевых горах рядом с главным зданием МГУ ностальгия чувствуется?
— Я не окончил университет, отучился там три с половиной года и ушел в свободное плавание, но долгие десятилетия продолжал плотно с МГУ сотрудничать. После того как Студтеатр прекратил свое существование, лет двадцать я вел конкурс красоты «Мисс Университет», дни первокурсника, какие-то осенние линейки, вручение дипломов в позапрошлом году. Знаете, какое это удовольствие? Меня поставили перед камерой в гигантском актовом зале торжества сталинского ампира, и я по видеосуфлеру зачитал порядка двух тысяч имен и фамилий всех, кто получает красные и какие-то там красноватые дипломы, а среди них было человек сто китайцев, вьетнамцев, и ещё несколько фамилий, которые с первого раза не выговоришь (смеется). МГУ и его окрестности — родной дом, с которым я не разлучался. Хотя сейчас я не вхож в стены университета и в ближайшие годы никакие мероприятия там вести, к сожалению, не смогу. Это грустно, конечно.
Фото: © Лена Грачева / Москва Меняется
— В 2023 году группе «Несчастный случай» исполняется 40 лет. Согласно примете, 40 лет мужчинам отмечать не рекомендуется. Вы суеверный человек? Есть у вас собственные приметы?
— Нет, я совершенно не суеверный человек! Примет у меня тоже нет никаких, у нас в группе есть ритуалы. Когда мы готовимся к концерту, перед выходом на сцену мы собираемся в круг, беремся за руки, закрываем глаза и занимаемся групповой медитацией. В определенный момент нужно вздохнуть, поднять руки, синхронно произнести слова. Практики, не нами придуманные, пришли из тетра. Поклонники школы Михаила Чехова очень такое любят (в 1993 году в Москве было создано «Общество Михаила Чехова», его целью стало возвращение на родину творческого наследия выдающегося мастера. Ныне это школа актерского мастерства. — Прим. автора). Во всяком случае, нам это помогает войти в общий ритм.
— Яркие события, связанные с Москвой девяностых, остались в памяти?
— Когда-то мы снимали программу «Оба-на!» (речь идет о юмористической телевизионной передаче «Оба-на угол шоу», первый выпуск которой вышел в ноябре 1990 года. — Прим. автора) и перекрывали пять раз по пятнадцать минут Тверскую улицу. Сейчас это невозможно себе представить.
Фото: © Лена Грачева / Москва Меняется
— Как вам это удалось?
— Одна из администраторов АТВ (старейшая в России независимая частная телевизионная производящая компания, создана в СССР в сентября 1988 года. — Прим. автора) была очень эффектная молодая женщина лет тридцати, красивая тетка. Она записалась на прием к начальнику московской милиции, пришла, потрясла бюстом, улыбнулась несколько раз, и нам разрешили перекрыть Тверскую для съемок. Даже на лапу ничего давать не пришлось.
— Помнится, в «Оба-на» был эпизод с перестрелкой в метро. А это-то как снимали?
— Тоже как-то легко договорились с тогдашним начальством метрополитена. Снимали всю ночь. За нами должны были гнаться казаки с шашками, но реализовать эту мою задумку мы не смогли. Вы только представьте — едет камера по рельсам, проложенным на платформе, проезжает вагон метро, а за ним скачет конница. В общем, мы должны были стрелять по кавалеристам, но это категорически не получилось в силу технических невозможностей.
— Москва тогда и Москва сейчас — есть разница? Столица изменилась?
— Я люблю этот город. Для меня была очень мучительна эпоха лужковского правления, когда внешним обликом города и удобством для москвичей не занимались совершенно. По-моему, в какой-то момент Юрий Михалыч сошел с ума, золотой телец сел ему на какое-то место, и Москву сильно изуродовали. Еще не до конца ее восстановили, но изменилась она кардинально, и многие вещи стали на порядок выше, например уровень чистоты, качество автомобильного покрытия, количество построенных автомобильных дорог. Радует все, что касается транспорта, в том числе общественного. Не кривя душой, могу сказать, что я большой поклонник того, что сейчас делается для москвичей. Я часто и с удовольствием езжу в метро и на другом общественном транспорте. Как многодетный отец, имею право на бесплатный проезд, и это так удобно! Прикладываешь «Карточку москвича» к валидатору и с комфортом добираешься до любой точки города. Мне нравится, как оформлены и продолжают оформляться центральные улицы и переулки в Москве. Расширенные тротуары, выделенные парковочные места.
Фото: © Лена Грачева / Москва Меняется
— А есть то, что вам не нравится?
— Меня немного пугает застройка всего и вся – такое впечатление, что город хочет переселить к себе ещё пару миллионов жителей, а нас и так много (смеется). Хотя высокоэтажные здания, которые возводятся сейчас, на мой вкус, гораздо симпатичнее, чем те, что строились пятнадцать-двадцать лет назад. На современную столичную архитектуру, очевидно, уходит больше сил и креатива. У любого строящегося комплекса есть свое лицо. Благодаря этому Москва стала более живой, разнообразной эклектичной.
— Кстати, об эклектике. Арт-рок, джаз-фьюжн, инди-поп. Как столько жанров вместила в себя одна группа?
— Мы нашли друг друга и начали работать в театре. Музыкальная деятельность для нас всегда была частью театрального процесса. Мы не столько всерьез играли музыку, сколько играли в музыку. Для разных спектаклей, театральных шоу-программ нужна была разная музыка. Ну, и наконец, мне всегда претило однообразие, ей-богу.
— Откуда брались конструкции для ваших песен? «Говорящая собака чау-чау произнесла довольно внятно вау-вау», например. Или «по крыше дворники бегут». Как рождались эти формы?
— «Овощное танго» — это подражание Хармсу, обэриутам, которыми я был чрезвычайно увлечен в юности. Дворники, бегущие по крышам, — это совершенно хармсовский образ. Многое было взято от обэриутов. Однако «Овощное танго» — это описание реально происходивших событий. Я сочинил песню за пятнадцать минут стояния в очереди за капустой. Была зима 1987 года, в магазине «Овощи-фрукты» не было ни овощей, ни фруктов, было совсем плохо с едой. Инквизиторы — грузчики в халатах, растянутых на коленях трикотанах, выталкивали в зал такие закрытые сварные короба на колёсиках, внутри лежала то свёкла, то картошка, то капуста, откидывался люк, и покупатели с кошелками наготове накидывались на овощи. Собака чау-чау сидела на улице, привязанная к дереву. Собаки этой породы гавкать не умеют, они издают звуки «хау-хау», было полное ощущение, что она разговаривает с очередью. Так что в этой песне смешение сюрреализма и реализма.
Фото: © Лена Грачева / Москва Меняется
— «Мой знакомый маньяк принимает «Маяк» и мешает принять мне мышьяк». Вы пытались принять мышьяк? Что это значит?
— Ничего это не значит, кроме игры слов. Маньяк-Маяк-Мышьяк. Придумал, исходя из звонкой рифмы. Когда ты пишешь какую-то необязательную штуку, очень часто за собой ведет не смысл, а слово, яркость или красота сочетания. Когда пишешь для себя, ковыряясь в носу, тебя заносит в сторону.
— Песня «05-07-033». Какой алкоголь предпочитаете?
— Виски. Он настолько разнообразен, очень широкая палитра вкусов и крепости. Я хорошо разбираюсь в виски, плохо в коньяках, роме и прочих крепких напитках. Если нет виски, то водка. Там разбираться особо не в чем.
— В непростые времена кто-то уходит в алкоголь, а кто-то в искусство. Вы что выберете?
— Алкоголь играет в моей жизни довольно большую роль, выпиваю я часто и, на самом деле, успокаиваюсь. Но сознание мое от этого не туманится, поэтому я предпочту выпить сто грамм и заняться искусством.
Фото: © Лена Грачева / Москва Меняется
— Над чем работаете сейчас?
— Сейчас я пишу для театров. С моими коллегами мы пишем зонге (вид баллады, иногда близкой к джазовому ритму, часто пародийного, гротескного характера. — прим. автора) — это не мюзикл, это зонг-спектакль для театра МХТ им. Чехова. Ставит его Виктор Крамер по мотивам пьесы «Ханума», премьера намечена на февраль, поэтому мы уже на сносях. Потом подойдет время заниматься новым мюзиклом под руководством Михаила Швыдкого, в МДМ мюзикл должен выйти в сентябре следующего года.
— То есть вы изменили вектор своего творчества?
— Можно и так сказать. Мы сделали спектакль «В городе Лжедмитрове» (речь идет об одиннадцатом студийном альбоме «Несчастный случай», он был записан на средства, собранные поклонниками группы, и является сборником песен, которые звучат на одноимённом спектакле. Премьера состоялась в 2019 году. — Прим. автора). Это уже не поп-номера, потому что я исчерпал энтузиазм в этом направлении. Популярную песню для «Несчастного случая» последний раз я написал лет пять назад, «Плохой танцор» называется.
Фото: © Лена Грачева / Москва Меняется
— В этой песне вы поете: «Я очень плохой танцор, я очень плохой танцор». А кто вы хороший?
— Текстовик я достаточно хороший. Мои дети считают, что я хороший папа, и, наверное, это так. Не то чтобы я много с ними вожусь, но у нас дружеские отношения, мы очень любим друг друга. Я хороший руководитель. Продержать в дружбе коллектив из десяти человек и обойтись без разрывов и серьезных конфликтов в течение сорока лет — это серьезная работа. У нас, конечно, были сложные времена, и сейчас непростой период. В связи с падением количества работы, заработков, на фоне общего удорожания жизни мы не в энтузиазических припадках (смеется). Тем не менее мы держимся вместе, работаем.
— В «Плохом танцоре» вы поете: «Вы мне мешаете все, вы меня бесите». Каких людей вы на дух не выносите и не потерпите рядом с собой?
— Лживых и трусливых. Многие беды происходят по вине людей с таким набором качеств. Они лгут из боязни говорить правду.
— В вашем репертуаре есть песня о вас, которая больше всего вас раскрывает?
— Абсолютно автобиографичная песня «Одинокий баклан». Она написана от первого лица. Не менее о себе «На балконе», «Цветок». «Песня о Москве» написана от первого лица.
Фото: © Лена Грачева / Москва Меняется
— Расскажите историю ее создания.
— У «Песни о Москве» история довольно забавная. Существовал такой журнал «Столица», они объявили тендер на создание рекламной кампании — написание песни, съемку клипа, нарезку роликов. Мы его выиграли. Фразу «Влюбленный в столицу», которая звучит в песне, я утвердил в Издательском Доме «Коммерсант», они ее приняли, как рекламный лозунг, а уже к этой фразе приделывалась вся остальная песня. Мы, такие счастливые, говорим им:
— Хотим записать эту песню с симфоническим оркестром!
— Пишите с симфоническим!
— Дайте денег!
— Ребят, для того, чтобы выделить вам деньги, нужно составить смету, утвердить, а это время. Вы пока записывайтесь сами, а мы вам потом все возместим. Клип будет снимать Михаил Хлебородов, знаменитейший режиссер. Мы с ним встретились, придумали сценарий. Не буду врать, что мы продали квартиру или холодильник, чтобы записаться, помню, потратили две тысячи баксов на это дело. Пять тысяч баксов в те легендарные годы начала девяностых стоила квартира в Москве. Комнату в коммуналке или дорогую машину можно было купить за две тысячи долларов точно. Выгребли мы все деньги из всех заначек и записались. Приезжаем в Издательский дом «Коммерсант», а нам говорят:
— Ребята, представляете, вчера журнал «Столица» закрыли.
— А как же договор?
— Не-а.
— А деньги?!
— …
И так грустно-грустно на нас посмотрела женщина, которая этот проект курировала. Но я не плачу и не рыдаю, потому что осталась хорошая песня о любимом городе, которая, в каком-то смысле, является нашей визитной карточкой.
Фото: © Лена Грачева / Москва Меняется
— В этой песне вы Москву сделали живым существом. Столица — капризная женщина, которой можно простить все. А в чем Москва капризна?
— О Москве в этой песне я и писал, как о встрече с женщиной. Назначено некое свидание, ты едешь, летишь — это именно одушевление города. А женщина не может не быть капризной. Так положено. У Москвы, несомненно, есть характер, он меняется с годами. Сейчас он совсем не такой, каким был в моем раннем детстве. В Москве стало больше людей, которые недавно приехали, не глубоко ассимилировались, а довольно поверхностно, и это тоже меняет характер города в капризную сторону. Что такое капризность? Это когда ты не уверен в реакции. Вчера у нее голова не болела, позавчера не болела, а сегодня болит в той же ситуации. С Москвой это, конечно, случается. Она тебя то принимает, то не принимает, иногда трудно понять, по каким критериям.
— Как вы попали в кино?
— Не менее забавная история, в кино я попал совершенно случайно. Мы выпустили клип на собственную песню «В уголочке неба», сами его срежиссировали, смонтировали. Этот клип увидел по телевизору Иван Владимирович Дыховичный, когда готовился к съемкам фильма «Прорва». Дыховичный своей ассистентке говорит:
— Найди мне этих музыкантов.
— Каких музыкантов, Вань?
— Я их видел по телевизору, они поют в белых костюмах.
— А называются-то они как?
— Не видел я названия.
— А песню-то хоть какую они пели?
— Про песню ничего не помню.
— А по каком каналу их показывали?
— Милая моя, ну откуда я помню, по какому каналу! Вроде часов в десять вечера три дня назад.
Понятно, это было время без интернета, мобильных телефонов и даже пейджеров, поэтому ассистентка Дыховичного искала нас месяц. Нашла! Выяснилось, что Дыховичный приглашает «Несчастный случай» спеть песни для его фильма. Мы приехали с этой целью. Стою в студии перед микрофоном, пою, и тут заходит Дыховичный, подходит ко мне, как портной или гробовщик, и начинает чуть ли не рулеткой меня измерять. Ничего не понимаю, что происходит. Иван Владимирович спрашивает:
— У тебя рост какой?
— 188.
— Так, понятно. Ну-ка пойдем со мной. Леш, а давай ты еще роль сыграешь у нас в кино?
— Давайте! — кто ж отказывается от таких предложений.
Мы записали пробу, на следующий день мне звонит та же ассистентка Дыховичного и сообщает, что меня утвердили на главную роль в фильме «Прорва», просит прийти в костюмерную. Прихожу, на меня надевают какие-то мундиры, роскошные совершенно костюмы, все мне оказывается впору. Через два дня начинаются съемки. Выясняется — эту роль должен был играть ставший в последствии народным артистом РФ актёр, фамилию называть не буду. На него были сшиты все костюмы. Накануне съемок они разругались с Дыховичным в пух и прах. Оба уже на том свете, там они, наверняка, помирились. В общем, Ване нужно было найти артиста, чтоб он точно мог влезть во все костюмы, его интересовало только это. В результате, я оказался в кино.
— В каких спектаклях вы сейчас заняты?
— Я играю в двух спектаклях, оба с театром «Квартет И». Один из них называется «День Радио», мы его играем уже двадцать второй сезон, и «Письма и песни» — этот спектакль гораздо моложе, но и ему уже семь лет.
— В одном из интервью вы говорили, что в доме всегда должна быть свежая кровь.
— Я говорил — свежий ребенок! (смеется) Так говорила моя жена Амина.
— Вы многодетный отец. Сколько у вас детей?
— У меня шестеро детей. Двое старших — Артемий и Никита, журналист, кстати. Наши с Аминой детки — Арсений, студент, ему 19 лет, Афанасий, тоже студент, дочь Аксинья учится в школе, и дочь Агафья насчитывает тринадцать месяцев от роду.
— Что для вас важно привить своим детям? Чему вы их учите в первую очередь?
— Первый раз на этот вопрос я ответил, когда у меня был всего один ребенок, Тёма, старший сын. Тогда я использовал другие слова, потому что не знал правильного определения для этого, но сейчас я могу сказать однозначно — я учу своих детей критическому мышлению. Его отсутствие приводит к чудовищным результатам. Все, что они слышат, видят, едят, трогают, нужно пытаться анализировать в меру своих сил, ума, образования, воспитания.
Фото: © Лена Грачева / Москва Меняется
— Что для вас значит 39-й трамвай? Песня о нем написана вашей первой женой, Ириной Богушевской, вы имеете отношение к песне?
— Я ее много раз играл. Ира ее пела. «Тридцать девятый трамвай» — одна из любимых моих песен, Ирочкой написанная. Это некое олицетворение того времени, гимн Москвы конца восьмидесятых–начала девяностых. Очень лиричная, очень точная по тексту. Ну, и потом, маршрут 39-го трамвая, существующий по сей день, проходил мимо моей квартиры, где мы с Ирой жили, на улице Вавилова, потом «загибался» на Университетский проспект и доходил прямо до МГУ. Трамвайная линия, соединяющая важные места моей жизни, можно сказать, прошлое и настоящее.
Автор: Ольга Кнор
Обложка: © Лена Грачева / Москва Меняется