На нем черная кожаная куртка, неопределенно-темного цвета широкие штаны, ботинки-берцы. И маленькая, облегающая череп шапочка, самое приличное название которой — «презерватив». И обязательно «роза» — шарф-эмблема в цветах своей футбольной команды. Иногда, правда, «роза» прячется под пальто от лишнего внимания полиции и прохожих. Он — классический футбольный фанат.
Впрочем, если такой человек попадется вам сейчас навстречу, хоть по дороге от метро до стадиона, хоть в глухом переулке… Одежда — не первое, на что вы обратите внимание. Куда выразительнее обветренное лицо с одновременно добродушной и презрительной улыбкой под «боксерским» носом — и еще более обветренные, до шелушения, руки с широкими ладонями и короткими несгибаемыми пальцами. Лицо, знакомое с многочасовыми прогулками или стадионными бдениями на открытом воздухе в любую погоду — и руки, привычные к дракам.
Футбольный фанат — с одной стороны, конечно, самый обычный человек: как правило, «папа-мама есть», умеренно образован, не судим. Убеждения чаще всего благонамеренные и патриотичные, характер нордический, беспощаден к врагам. То есть, когда он идет по улице один — пусть и в полной экипировке — прохожие жмутся в сторону разве что по инерции, а вообще-то фанат в одиночку не опасен. А с другой стороны, если фанатов целая команда, да еще и подогретая алкоголем… Тут и правда благоразумнее «слиться с деталями местности», пока они не пройдут.
Двадцать с лишним лет прошло уже со времен погрома на Манежной, помните? Именно тогда футбольные фанаты, расстроенные поражением в матче Россия — Япония на чемпионате мира, пошли на площадь громко возмущаться, а завидев на плазменных рекламных панелях какую-то «сцену насилия» из кино — переклинились и начали бить и переворачивать машины. Это, так сказать, «с горя». А бывало ведь еще и «с радости»: в 2008 году, когда наша сборная (помните такого Гуса Хиддинка?) вышла в полуфинал чемпионата Европы, улицы Москвы заполонила радостная волна именно тех боевых фанатов.
А поутру из крышки багажника «жигулей» автора этих строк торчал изрядно ржавый топор. Вполне приличный, кстати, старого образца — так и остался на память об «околофутболе».
Потому что называемый этим словом образ жизни — с атрибутикой порой металлистов, порой спортсменов, но чаще скинхедов, так уж сложилось в 90-х — с некоторых пор начал восприниматься как проблема для общественного порядка. И тут даже не скажешь, что зря: очень и очень неприятно было жить в окрестностях стадионов и возвращаться домой вечером, если в турнирной таблице важный матч.
Потому что именно эти веселые ребята в черной коже, с «розами», кулаками и подогретые выпивкой, лавиной идут по тем же улицам. И не дай бог обычному прохожему надеть что-то, что может с десятка шагов показаться атрибутикой одной из команд: «спросят за шмот». А некоторые попадали в гораздо худшие ситуации: фанаты, возвращаясь с матча, вдруг решали навести «белый порядок» (да, это среди большинства «фирм» было модно) в вагоне метро. Тут и просто попутчикам приходилось непросто — а уж каково было попасть в такой вагон с «неславянской» внешностью… Ну да ладно, не будем о грустном.
Первым ударом были, конечно, новые строгие законы об ограничении потребления алкоголя. Конечно, обычные полицейские могли отлавливать фанатов лишь поодиночке — но ведь есть и тяжело экипированный ОМОН… Плюс — запрет на продажу алкоголя в дни матчей в окрестностях стадионов, и вот к середине 2010-х нетрезвые фанаты из почти правила стали почти исключением.
А ограничение продажи алкоголя, кстати, осталось главным неудобством для жителей тех самых районов рядом со стадионами. Правда, ну неудобно же — как выходные, так на стадионе матч, а в магазинах не пробивают выпивку, особенно в стекле. О том, что именно такова цена избавления от агрессивного «околофутбола», обычно в таких случаях не думают. Смешно вышло, скажем, с жителями Песчаных улиц: когда на Ходынке рядом с ними строился в 2014–2015 годах стадион ЦСКА, публика протестовала, опасаясь именно хулиганствующих толп. А сейчас приходится ворчать на ровно противоположное: омоновцев и запрет продажи алкоголя…
Но, конечно, окончательно суровый русский фанатский «движ» подкосили три вещи, шедшие одна за другой. Видеокамеры (а сейчас проход на стадионы и вовсе именной, по «фан-айди»). Чемпионат мира 2018 года, когда в Москву приехали фанаты со всего мира, большая часть которых оказалась намного ярче и позитивнее — и наши многое переняли. И, наконец, ковид 2020 года, когда некоторое время «шляться по улицам» в любом виде стало подозрительно, а билеты на матчи и вовсе не продавали. Теперь на московские стадионы ходят в основном не фанаты, а болельщики — часто семейные, порой и с детьми. Не редкость и мама с сыном, идущие поболеть за любимую команду без папы. Трезвые и жизнерадостные. И лишь иногда по специфическим улыбкам и легкой расхристанности парней и девушек под и за сорок понимаешь: это не поколения сменились, а просто условия жизни. Тех — мрачных и готовых к драке — почти не стало, и, пожалуй, это первый московский типаж, по поводу «архивации» которого я бы не стал плакать.
Автор: Антон Размахнин
Обложка: © Группа «Ультра | Спартак Москва» в социальной сети «ВКонтакте» / vk.com/ultra_spartak