Скоро будет ровно семь лет с тех пор, как в повседневный лексикон москвичей вошло слово «реновация». Какие страсти в городе кипели в 2017 году по поводу этой программы — сейчас смешно и немного грустно вспоминать. Теперь, когда близится к развязке первый этап реновации, уже ясно: тогдашние опасения скептиков не сбылись. Одна из сложнейших, застарелых проблем столицы — устаревание массового жилья постройки 50–70-х годов прошлого века — действительно решается, не разрушая при этом городскую среду и сохраняя московскую идентичность.
Самая масштабная, пожалуй, в мировой истории программа замены физически и морально устаревшего жилфонда стартовала в феврале 2017 года с доклада мэра Москвы Сергея Собянина президенту России Владимиру Путину, после чего за несколько месяцев городские и федеральные ведомства проделали гигантскую подготовительную работу: создали нормативную базу и механизм включения в реновацию домов и площадок. А затем, благословясь, начали.
Сейчас по программе реновации построено (введено в эксплуатацию) уже 304 дома общей площадью 4,3 млн квадратных метров. Еще 217 домов на 4,1 млн «квадратов» — строится, почти столько же (196 домов и 3,9 млн метров) проектируется. Уже переселены почти 123 тысячи жителей, еще больше — 154 с лишним тысячи — в процессе переселения. Говоря простыми словами, реновация не только не снижает темпы, но и наращивает их — в точности так, как запланировано.
Впрочем, цифры — мало кому интересный газетный жанр (хотя знать их и полезно). Реальность всегда интереснее любых цифр и любой статистики.
Вдоль широкой Новощукинской улицы, по которой аккурат там, где были дома и огороды деревни Щукино, едут в Строгино трамваи, еще стоит несколько белых панельных пятиэтажек серии I-510. Ну, то есть белые эти дома очень условно — скорее грязно-серые: уже много лет их жители ожидали переселения в новые дома, а в этом случае, конечно, ни город, ни сами хозяева квартиры капитальных ремонтов не проводят. Из четырех таких домов на улице осталось два: номер 2 и 4. На месте дома 6 — стройплощадка, а дом 8 — одна из первых в районе площадок реновации — уже заселен.
— Щукино прекрасный район, но наши дома уже давно устарели, это очевидно, — говорили жители этого квартала еще пять лет назад. — Те, кто жалеет «хрущевки», пожили бы в них сами, именно в таких, как наша. Все трубы проложены по-модному, прямо в бетонных плитах, а значит, давно прогнили и замене не подлежат. Потолки текут, полы вздуты, отопление то и дело подводит, а отремонтировать все это технически невозможно.
Тогда — программа реновации только начиналась, переселенцев по ней в Москве еще не было — жители домов по Новощукинской беспокоились. Куда и когда переселят, каким будет новый дом. Но уже скоро на расчищенной еще в 2009 году площадке, где стояла пятиэтажка номер восемь, появилась реновационная 17-этажка — в нее, среди прочих щукинцев, переехали и жители снесенного чуть позже дома номер 6.
На карте новый дом занимает практически то же самое пятно застройки, что и стоявшая здесь «хрущевка». Однако же — кто видел пятиэтажки с подземным паркингом, въезд в который находится с края участка? Кто видел в хрущевских «панельках» панорамно остекленные входы в подъезды и черные лифты (один из которых — непременно грузовой)? А площадки для детских колясок и велосипедов в подъездных холлах?
Со времен пятиэтажек прошло более полувека, понятно, что стандарты изменились. Подъезд, в который входишь с узкого, но функционального двора (детская площадка, собачья площадка, тренажеры) — освещен так, что через стеклянные двери подсвечивает дорожку. Входящего встречает характерный запах бетона и штукатурки, разогретых горячими батареями — так пахнет всякий новый московский дом. Нержавеющий металл скоростных лифтов — вам какой этаж?
Высота щукинского реновационного дома не рекордная — есть и тридцати-, и даже более-этажники. Правда, такие обычно из «инвесторских» серий: в начале реализации программы город для переселения первых волн жителей пятиэтажек задействовал некоторые коммерческие проекты.
От лифтов аккуратно покрашенные и оштукатуренные коридоры ведут к дверям квартир. Они пока одинаковые: это в домах советской постройки хозяева (чаще всего в лихие девяностые) ставили стальные двери образца «мой дом, моя крепость» кто во что горазд. Сейчас — единообразие, как во всех новостройках. Свой собственный стиль — это внутри, за маской входной двери.
— Для нас новая квартира стала поводом обновить жизнь практически полностью, — говорит Марина, врач-педиатр и мать двоих детей, живущая в доме восемь. — От прежней обстановки сохранили двуспальную кровать во «взрослой» комнате да бабушкин круглый обеденный стол, который на удивление хорошо вписался на кухню. Все остальное, прежде всего детская мебель, — новые. Удачно получилось, что не нужно пока что делать ремонт: та отделка, что мы получили, вполне сойдет как база, на нее навесили разных «украшалок». А лет через пять все равно делать «косметику», когда дети перестанут рисовать на стенах и разносить квартиру.
Жители другого подъезда этого дома — дизайнеры Виктор и Жанна Бобровы, которые покупали квартиру в доме 6 за несколько лет до реновации именно в надежде на переселение — наоборот, сохранили почти всю обстановку «бабушкиной» квартиры.
— За те годы, что мы прожили в пятиэтажке, мы вошли во вкус — начали покупать «хельги», чехословацкие кресла, завели себе радиолу «Латвия», — говорит Виктор. — Тогда это еще не называлось у нас «стилем mid-century». Сейчас мы поклеили обои в светлую полоску, причем пришлось искать их в дизайнерском обойном магазине. И расставили по местам обстановку шестидесятых. Будто бы и не уезжали. Кстати, раздвижная чехословацкая тахта тех времен — самая удобная двуспальная кровать на свете, главное, перетянуть ее хорошим материалом.
По вечерам в новом доме, где еще год назад светились в основном лестничные клетки, уже горят разноцветные окна. Где-то мерцают розовые фитолампы, где-то пока еще новогодние елки; в одной квартире блестки точечных светильников, в другой искорки хрустальной люстры. Как полвека назад, интересно и необычайно уютно идти мимо и всматриваться в окна, которых стало, правда, в несколько раз больше, но тем интереснее. Все окна разные.
А значит, главная московская формула — разнообразие даже при внешнем единообразии — работает и в реальности после реновации. По этому поводу можно не беспокоиться.
Автор: Антон Размахнин
Обложка: © Алексей Гордиенко