Продолжая книжно-кинематографическую рубрику, на этот раз мы обращаемся к советской классике кино, сильно отличающейся от первоисточника. В центре внимания — «Иваново детство» Андрея Тарковского, «Иван Васильевич меняет профессию» Леонида Гайдая и «Вам и не снилось» Ильи Фрэза.
«Иваново детство», 1962, Андрей Тарковский
© Киностудия «Мосфильм»
В повести писателя и военного разведчика Владимира Богомолова «Иван» рассказ ведется от лица лейтенанта Гальцева, несколько раз встречающегося во время войны с молодым разведчиком-сиротой Иваном. Взявшийся за экранизацию начинающий режиссер Андрей Тарковский не только добавил знаменитые полусны-полувоспоминания мальчика, снятые оператором Вадимом Юсовым под очевидным влиянием «Земляничной поляны» Бергмана, но и сделал его центральным персонажем и в целом намного больше раскрыл образ Ивана с помощью нескольких эпизодов. Например, в сцене, отсутствующей в книге, он представляет, как убивает фашистов, и со слезами обращается к шинели как к воображаемому немцу. А его встреча с сумасшедшим дедом, хозяином разрушенного дома, помогает острее почувствовать одиночество мальчика, по сути являющегося таким же маленьким стариком. Тарковский также придумал финал с бегущими по берегу реки детьми — повесть заканчивается находкой Гальцевым немецких документов, из которых он узнает о смерти Ивана.
Сам Тарковский высказывался про собственный дебют пренебрежительно, как ему вообще было свойственно при обсуждении своих и чужих картин, обвинял его в претенциозности и ругал актерскую работу Николая Бурляева. Но это не помешало картине получить «Золотого льва» в Венеции и по праву считаться одной из самых мощных драм про войну и разрушенное ей детство. А «плохо сыгравший мальчик» снова снимется у него четыре года спустя в «Андрее Рублёве».
«Мы чокнулись и, выпив, принялись закусывать. Несомненно, в эту минуту мы оба думали о мальчике. Печка, став по бокам и сверху оранжево-красной, дышала жаром. Мы вернулись и сидим в тепле и в безопасности. А он где-то во вражеском расположении крадется сквозь снег и мглу бок о бок со смертью…
Я никогда не испытывал особой любви к детям, но этот мальчишка — хотя я встречался с ним всего лишь два раза — был мне так близок и дорог, что я не мог без щемящего сердце волнения думать о нем».
«Иван Васильевич меняет профессию», 1973, Леонид Гайдай
© Киностудия «Мосфильм»
Всем прекрасно известная комедия про управдома Ивана Васильевича Буншу, угодившего на машине времени в 16-й век и поменявшегося местами с царем Иваном Грозным, поставлена именно что по мотивам пьесы Булгакова 30-х годов. Изначально она называлась «Блаженство», была антиутопией и рассказывала о путешествии на машине времени не в прошлое, а в 23-й век! Однако руководство театра Сатиры предложило автору переделать произведение.
В итоге получился сатирический «Иван Васильевич», где поднимается в том числе и так сильно волновавший не только москвичей, но и самого Булгакова квартирный вопрос. В водевильной путанице героев и времен, кроме явного влияния «Принца и нищего» Марка Твена и друзей Булгакова Ильфа и Петрова (Жорж Милославский — вылитый Остап Бендер), можно заметить и холодные нотки прямиком из 30-х. Бунша, например, происходит из княжеского рода Корецких, но скрывает свои корни, вор Милославский упоминает о двух каналах (Беломорканал и канал имени Москвы, которые строили заключенные), а в опричнине можно разглядеть аллюзии на годы большого террора. Неудивительно, что пьеса была запрещена сразу после генеральной репетиции и не ставилась 30 лет, до 1965 года.
Гайдай сместил акценты, сделав главным героем не царя, а нелепого управдома, и перенес действие из страшных 30-х в комфортный застой 70-х. Отсюда и «икра заморская, баклажанная», и Иван Грозный в модном спортивном костюме, и песни Высоцкого вместо «утренней лекции свиновода», которую вынужден был слушать создатель машины времени инженер Тимофеев, ставший в фильме Шуриком. А еще режиссер добавил своей фирменной эксцентрики и крылатых выражений, ушедших в народ — к булгаковским «на мне узоров нет», «водку ключница делала?» и «что ты у почек жмешься?» добавилось замечательное «и тебя вылечат, и меня вылечат».
«Т и м о ф е е в. Антон Семенович, мне сейчас приснилось, что вас обокрали…
Ш п а к (заливаясь слезами). Что приснилось? Меня действительно обокрали!
Т и м о ф е е в. Как?
Ш п а к. Начисто. Пока был на службе. Патефон, портсигар, костюм! Батюшки! И телефонный аппарат срезали!.. Зинаида Михайловна, позвольте позвонить. Батюшки! (Бросается к телефону.) Милицию! Где наш управдом?
З и н а и д а (распахнув окно, кричит). Ульяна Андреевна! Где Иван Васильевич? Шпака обокрали!
В радиорупоре сильнее грянула музыка.
Занавес»
«Вам и не снилось», 1981, Илья Фрэз
© Киностудия имени М. Горького
Катя Шевченко (Татьяна Аксюта) переезжает в новый дом и идет в новую школу, где знакомится с одноклассником Ромой Лавочниковым (Никита Михайловский, трагически рано ушедший из жизни из-за лейкоза). Они влюбляются друг в друга, не скрывая своих чувств ни от одноклассников, ни от учителей. Те относятся к их любви по-разному, кто-то подтрунивает, кто-то, как их классная руководительница, — напротив, рад за них. Но мать Ромы (Лидия Федосеева-Шукшина) не находит себе места и всячески хочет разлучить пару. Ведь когда-то в годы беззаботной юности ее муж (Альберт Филозов) был влюблен в маму Кати (Ирина Мирошниченко). Такое родство семье Лавочниковых явно ни к чему. Рому вынуждают уехать из Москвы в Ленинград, к якобы больной бабушке, но настоящее большое чувство так просто не убьешь.
Трогательная мелодрама Ильи Фрэза про влюбленных подростков и ставящих им палки в колеса взрослых стала самым кассовым фильмом 1981 года. Вряд ли автор оригинальной повести «Роман и Юлька» Галина Щербакова рассчитывала на такой успех этой экранизации. Ее книга была вдохновлена реальным случаем с сыном-десятиклассником — он полез к возлюбленной по водосточной трубе на шестой этаж, чтобы оставить послание, а труба на обратном пути развалилась. Подросток чудом остался жив.
А вот в пронзительной книге, полной метко ухваченных психологических деталей, юноша разбивается насмерть. Из-за этого душераздирающего финала повесть не хотели печатать в журнале «Юность», куда Щербакова отправила рукопись. Тогда она послала текст на студию имени Горького Сергею Герасимову. Его супруга Тамара Макарова перезвонила писательнице через несколько дней. В итоге съемки фильма начались еще до официального выхода книги, которая получила новое название «Вам и не снилось». А Галине Щербаковой пришлось немного переписать по настоянию редактора последние несколько предложений — теперь там всё не так однозначно, и Роман, может быть, еще очнется.
В фильме Фрэза, который писательница «любила и ненавидела», нет даже и такой неоднозначности — запертый в бабушкиной квартире юноша видит Катю в окно, срывается с подоконника и падает в сугроб, а его любимая, чудом оказавшаяся в Ленинграде, пытается помочь ему встать.
«Скрипнул освобожденный от привычного груза пистолета ящик и просто-напросто выехал из стола. И будто наперегонки двинулись из его глубины буквастые, надорванные Юлькины конверты. Так смешно и густо они посыпались.
— Юлька! — прошептал Роман.
Он читал их прямо с пистолетом в руке, все, залпом. <…>
Он был счастлив, потому что все обрело смысл, раз были, были письма и были они прекрасны. Вот тогда он испугался того, что мог сделать.И почувствовал головокружение, представив это. Он начал заталкивать письма в куртку и не мог понять, почему ему неудобно это делать. Потом сообразил — это пистолет, который он продолжает держать. Снова подумал: какой я идиот, если бы это сделал! И он положил его обратно, осторожно положил, как бомбу».
Автор: Дмитрий Карпюк
Обложка: © Киностудия «Мосфильм»