Автор книги «Приемная мама: Как я себе это представляла и как все оказалось на самом деле» Яна Соколова — о буднях и праздниках материнства, о воспитании трех кровных и четырех приемных детей, о том, как оставаться оптимистичной в самых непредсказуемых ситуациях и стараться радоваться жизни во всех ее проявлениях.
— Вообще-то, — сказала Адель после очередной нашей размолвки, — я никогда не хочу ничего плохого. Никогда!
— Это хорошо! — отвечаю.
— Ты, наверное, думаешь, что раз я ору, то хочу орать. Ничего такого!
— Не, ну если бы ты совсем не хотела орать, то, наверное, всё ж не смогла бы так уж сильно разораться, — заметила я.
— Вот я знаю, что ты так считаешь, — сказала Адель, — но на самом деле нет. Это само происходит.
— Что значит само? У тебя же есть выбор: орать или не орать.
— Ты что! Конечно, нет! Неужели ты думаешь, что если бы у меня был выбор, я бы выбрала орать? Я совсем не такой человек!
— А какой?
– Я очень тихая! — говорит. — И застенчивая.
— Ну, эээ… Тихие — они потому и тихие, что не орут.
— Ну мама! А если б на тебя наехала машина, ты бы разве не заорала?
— Наверное, заорала бы! Если бы успела. Но на тебя же не наезжает машина.
— Просто ты не видишь того, что происходит, — сказала Адель. — Иногда я так злюсь! Ты даже не представляешь.
— Ну отчего же, очень даже представляю.
— А когда много злости, приходится орать! Это ж не потому, что я так хочу. Просто меня переполняют, как бы это сказать…
— Эмоции.
— Да! Эмоции. И вообще: думаешь, я не хочу вовремя вставать, читать книжки, хорошо учиться, всех любить, вот это всё? Конечно, хочу! Но ничего не получается. Я прям говорю себе: решено! Завтра встаю в семь утра! А потом звонит будильник — и я совершенно не могу встать. Вот не могу — и всё.
— Я тебя очень понимаю! Вставать утром действительно сложно. Я это тоже не люблю.
— Но ты же встаешь!
— С трудом. Тут требуются волевые усилия.
— Или, например, на уроке, — продолжила Адель. — Я хочу понять, что объясняет учитель. Я даже начинаю слушать! Но это так скучно!
— Аделичка, но что же делать? Всё так: бывает и скучно, и трудно. И некому руку пожать.
— Не, ну иногда мы с Соней начинаем хохотать и весь урок смеемся.
— Ну видишь, значит, случаются просветы!
— Не совсем! Учителя на нас орут! За то, что мы ничего не делаем.
— Их тоже можно понять!
Адель вздохнула.
— Фу, какая тоска, — говорит. — И ведь так всю жизнь. Сплошная скукота. Стоит немного порадоваться — и тебе сразу влепят два.
— Я б так не сказала. Например, меня радуют цветочки на даче, но никто мне за это два не ставит.
— Видишь, как тебе повезло! Меня твои цветочки не особо радуют.
— Меня в твоем возрасте цветочки тоже не особо занимали. Зато я любила книжки читать.
— Книжки! Ужас.
— Да что ты всё причитаешь! Ты же любишь свои аниме. У нас аниме не было, зато были книжки
— Просто ты другой человек, — мрачно сказала Адель. — Ты, наверное, и в школу ходила как на праздник.
— Вовсе нет, в школу я совсем не любила ходить.
— Странно!
— Думаю, если ты выберешь занятие, которое тебе нравится, жизнь будет не настолько тоскливой.
— Я готова танцевать, но ты говоришь, что это плохая работа!
— Аделичка, так ты от одного занятия устаешь и уже сомневаешься, что тебе это нравится! А люди, которые занимаются танцами, танцуют целыми днями.
— Ужас, — мрачно повторила Адель.
— Ну погоди, не то что все люди вокруг в таком уж ужасе. Вот мы ходили вчера в поликлинику — вроде, там и врачи, и медсестры, и девушки-администраторы были вполне весёлые.
— Да?! Это что за жизнь: проснулась, тащишься в поликлинику и сидишь там, сидишь. Пациенты какие-то противные пристают. А потом уже вечер, идёшь домой и спать ложишься. И это всё.
— Можно дружить с другими врачами и медсестрами!
— Ну это если тебе повезёт с хорошей компанией! А если не повезёт?
— Можно уволиться и попробовать другое место!
— А если там будет ещё хуже?
— Аделичка, ты как-то пессимистично настроена. Я в твои годы мечтала о большой любви! И много общалась с друзьями. Про будущее я не задумывалась. Ну или задумывалась — но не расстраивалась, мне было интересно, что будет дальше.
— Так а как общаться с друзьями? Нас с Соней в итоге вообще рассадили, представляешь? Математик сказал, что мы плохо друг на друга влияем.
— Можно же не на уроке общаться, а потом.
— Потом не смешно!
— А что смешного на уроке?
— Всё! Кого-то спрашивают, а он такой: «Ээээээээ», мы угораем сразу. Ну и вообще всё подряд смешно, любое слово годится. Но учителей это бесит. Могли бы радоваться, что кому-то весело! Но нет, они сразу начинают злиться. И мы тоже начинаем злиться! Мы разве сделали что-то плохое? Просто смеялись! А они такие: «Прекратите немедленно!» А мы такие: «А чё вы на нас орёте?!» А они такие: «Совсем распустились!» А мы такие: «А нельзя повежливее?!» А они такие: «Взяли листок, пишем контрольную!» А смысл? Понятно, что мы всё прослушали, они это специально делают, чтоб влепить два. Потому что всем должно быть грустно, а не весело. Веселиться нельзя.
— То есть в школе получается или учиться, или веселиться?
— Ну да! Ты говоришь, у меня есть выбор. Ну вот он, этот выбор: или тебе весело, но тогда всё плохо и все тебя ненавидят. Или ты хорошая и стараешься, но тебе дико скучно.
— Обидно!
— Вот и я о том! Конечно, я становлюсь злой! И ненавижу эту поганую школу! Ещё и вставать надо рано! И уроки делать! И терпеть всю эту тоску! И даже посмеяться не дают!
Последние предложения Адель прокричала ну очень громко.
— Что-то ты опять разоралась, — говорю.
— Ну а что мне, по-твоему, остается?!
Автор: Яна Соколова
Обложка: © Яся Соколова