Одиночество бесконечно и необъятно. Никогда и никто его не сможет заполнить или превозмочь, потому что никто и никогда не сможет проникнуть в глубину внутреннего естества. Больно и приятно одновременно. Если бы не было бесконечного стремления найти способ или того, кем можно заполнить эту пустоту, не было бы так приятно и одновременно мучительно болезненно жить. Без тьмы не будет света, без света будет мрак и вечность неизбывности.
Все эти судороги душевные и глухота эмоциональная. Стремление превозмочь эти сковывающие тиски дисгармонии между стремлением быть одному и познать самого себя сквозь других, заполнив зияющие пустоты непознанного внутреннего бестелесного.
Постоянные да или нет, добро или зло, хорошо или плохо. Бивалентность — такая грустная и сужающая тоска. И как только начинается выход за рамки этой двойственности, становится легче. Как будто бы уже не так важно быть между да или нет, хорошо или плохо. Начинает проступать едва заметное «по-своему», «как мне важно и нужно». Начинает становится не так тяжеловесно и безнадежно. Вдруг проступает состояние «я есть», «я имею право быть».
Такие состояния и ощущения не предполагают резкого изменения стиля поведения и социальной адекватности. Речь идет исключительно о внутренних процессах. Не хочется представлять ситуации, где такое трепетное и едва уловимое состояние внутреннего дозволения «я есть» перетекает в форму общественного протеста и даже бунтарства. Хотя, конечно, и такое есть и, вероятно, будет… Но все же речь о внутренней эволюции и даже революции, локальной, сущностной. Тут про центрирование вокруг своих ценностей, про миропроживание и ощущение себя в пространстве.
Одиночество подвигает «ощупывать» реальность, жизнь, людей. Ощущение эмоциональной обездоленности и покинутости творит внутреннюю неуспокоенность. Так хочется проникнуть в кого-то внутрь, под кожу, в клетки и остаться там, раствориться. Невозможность ощущения слияния с другим толкает на безумства познания себя. Часто мы не знаем, что нами движет, когда мы творим реальность и нашу жизнь. Творим местами и временами грубо, кустарно. Творим неосознанно, не проявляем бережность ни к себе, что важно, ни к другим, что второстепенно для нас и решающе для других в формировании их отношения к нам.
Вы спросите: «К чему там много слов об эфемерном и невнятном?» Я вас спрошу в ответ: к чему так много пустоты и материальности в жизни, о которой никто ничего не знает и идет всю дорогу на ощупь? Почему меня лишают, пожалуй, единственно возможного права порассуждать о внутреннем, о том, что имеет шанс при должном отношении и регулярности перерасти в успокоение и самообладание, задавая вопрос «почему так сложно?» и не ожидая ответ на него, не имея интереса понять, что скрыто за этой сложностью. За сложностью скрывается запутанность и одновременно неустанная внутренняя работа, чтобы разгадать, постигнуть, преисполниться этой запутанностью. Не хочется сложности, но и простоты тоже не хочется. Сложность хочется распутать, сделав ее опознаваемой, но простоты не хочется, потому что за ней подразумевается примитивность, когда они сдаются и больше не стремятся куда-то, хоть куда, когда они просто хотят, чтобы их никто не трогал. Им хочется одиночества, но не экзистенциального, которое в итоге выводит или может вывести в состояние соединенности с окружающим, а другого: «не трогайте меня, дайте мне жить так, как мне удобно».
Когда внутри человека идет война и сражение, сопротивление и борьба с одиночеством, не нужно ему мешать в этом действе. Не следует его прерывать, уводить, отвлекать, усыплять, дурманить и дурить. Если внезапно появилось желание, можно присоединиться на пути, можно пойти рядом, взявшись за руки или просто поодаль друг от друга. И не нужны непрошеные советы про «стань проще», «так с другими нельзя». Можно, нужно, неизбежно. Мы «щупаем» мир и людей вокруг, тем самым познавая себя. Мы делаем это кустарно и небрежно временами, за что никогда не надо хвалить, но и лишать права на ошибку не следует. Никому от этого не легче.
Мы друг у друга учимся, познаем глубину своего одиночества. Иногда вместе с кем-то, иногда вместе с видимым, но не присутствующим кем-то. Иногда осознанно без всех. Мы проживаем себя, прорываемся сквозь километры толстого льды, мы дышим кислородом, который нас физически убивает, чтобы вновь возрождаться и перерождаться, просыпаясь в дне вновь и вновь.
Мы боимся, стремимся, мы хотим уйти от одиночества в себе. И мы никогда от него не уйдем. Наверное, потому оно и есть та тьма, которая делает возможным наличие света. На фоне одиночества мы можем острее почувствовать присутствие другого, в минуты полного забвения и слабости мы можем испытать сильнейшую боль, разорваться и собрать новую систему бытия. Будучи одинокими, мы можем захотеть протянуть бескорыстно руку тому, кого увидели в первый и последний раз. Мы можем пройти свой путь открываясь, только если поняли, насколько закрыты и одиноки, обездолены и пусты внутри.
Одиночество не спасаемо, но спасает. Оно может дать силу, разрушения и созидания одновременно, параллельно и многоуровнево.
Будьте и не будьте одинокими! Будьте!
Автор: Екатерина Семенова