Молчаливый якудза Мураки (Рё Икэбэ) выходит из тюрьмы, отсидев три года за убийство. За время его отсутствия мало что изменилось, разве что босс теперь дружит с кланом, чью кровь Мураки пролил. Во всяком случае, люди вызывают у него всё то же отвращение. Встреча с любовницей в часовом магазине дает выход накопившейся страсти, но гангстер не испытывает к ней сильных чувств и равнодушно предлагает ей выйти замуж за ухаживающего за ней коллегу. Непроницаемый человек без свойств, Мураки оживает, только когда играет в азартные игры. За картами он и встречает загадочную и привлекательную Саэко (Марико Кага), которая играет с такой отдачей, что привлекает внимание всех мужчин в комнате. После знакомства с ней Мураки помогает девушке принять участие в по-настоящему крупной игре. Вскоре он понимает, что не может думать ни о ком другом.
Нуар «Бледный цветок» (1964) Масахиро Синоды замороженностью главного героя и изящно выстроенными черно-белыми кадрами близок скорее к фильмам Антониони, чем к условному «Бильярдисту» Роберта Россена — здесь та же экзистенциальная тоска и отчуждение, те же модные ночные клубы, неспособные отвлечь от внутренней пустоты, что и у великого итальянца. Снято это, надо сказать, не менее впечатляюще. Тщательно выстроенные кадры, как в фильмах Одзу, которому Синода в свое время ассистировал, и использование широкоугольного объектива заставляет почувствовать себя одним из игроков в узкой комнате, склонившимся над колодой. Режиссер, снявший десять лет спустя историческую драму «Химико» с множеством завораживающе красивых сцен религиозных ритуалов, превратил в ритуал и азартную игру. Кроме операторской работы, в сценах игры в Ханафуда (цветочные карты, сделанные из толстого картона) важен и саундтрек. Композитор Тору Такэмицу попросил режиссера записать все звуки в комнате и использовал их, создав потрясающее аудиополотно — когда игроки одобрительно «аплодируют картами», зритель слышит не только пощелкивания, но и трескотню чечетки и диссонансные аккорды.
Звуковой ряд идеально отражает состояние немногословного Мураки, который никак не может сказать о своих чувствах Саэко. Своей непроницаемостью и холодностью больше всего он напоминает Алена Делона в «Самурае» Мельвиля. Даже когда игроманка признается ему, что её привлек сидящий в углу якудза-наркоман, Мураки предпочитает выйти из машины и удалиться в ночь. С другой стороны, она мало от него отличается. Хранящая большую часть фильма poker-face Саэко проявляет эмоции лишь два раза за хронометраж — хихикает после гонки с лихачом по ночному городу и после полицейского рейда, когда они с Мураки, раздевшись, лезут под одеяло и притворяются спящими постояльцами гостиницы. Конечно, эти люди, несмотря на сблизившую их игрозависимость, не могут быть не то что счастливы, а и просто вместе. Поэтому финал, где герой Икэбэ идет на очередное убийство ради босса и отправляется в тюрьму, абсолютно закономерен. Ничего личного, просто такая работа. Любопытно, что Синода за много лет до эпатажных картин Такаши Миике лишает якудза какой-либо героического ореола. Немолодой комичный босс, который угощает своих людей арбузом и спешит на роды к жене, как бы между делом говорит, что зарвавшегося якудзу, убившего их человека, надо убрать. Впрочем, он никого не торопит.
Легший в основу фильма роман писателя правых взглядов Синтаро Исихары стал для режиссера лишь поводом рассказать о потерянных людях. К слову, автор после просмотра был недоволен и сказал, что фильм не имеет с его книгой ничего общего, что стало поводом для студии «Шочику» отложить выход фильма в прокат на несколько месяцев. Зато после выхода он стал хитом, во многом благодаря сочетанию нуарового сюжета и стиля европейского артхауса, который как раз расцветал в эти годы. Надо сказать, сегодня эта стильно снятая драма, полная экзистенциального неуюта, смотрится не менее актуально, чем почти 60 лет назад.
Автор: Дмитрий Карпюк
Обложка: © Bungei Production Ninjin Club; Shochiku Films Ltd.